Закон Талиона - [6]

— Вы должны меня понять. Всё, что я тут наговорил…

— Всё, что вы тут наговорили, — перебил подполковник, — останется нашей с вами тай-ной. Слово офицера! Хотя, в свой срок, эта запись могла бы проложить вам дорогу к креслу сенатора, а там…чем чёрт не шутит…

— Нет уж, спасибо. До срока ещё дожить надо. Н-да…вы доказали свою предусмотри-тельность. Но заверяю, никто не собирался вас подставлять. Это была всего лишь проверка на вшивость. Вы её успешно прошли, доказав, что с вами можно иметь дело. Я, в свою оче-редь, готов представить доказательство нашей лояльности. Надеюсь, вы не забыли, что на вас собираются завести уголовное дело?

— Как можно? — Вежливая улыбка тронула губы комбата.

Двусмысленность фразы скребанула по генеральским нервам. Штабист покосился на такого обманчиво миролюбивого собеседника. Да, этот человек опасен, с таким лучше дру-жить. До поры. Мал клоп…. А мал ли?

— Поэтому, — генерал перешёл на увещевательно-деловитый тон, — вам лучше уволиться из армии. Немедленно, иначе таких собак навешают…. На гражданке вас достать труднее, больше свободы. В общем, выгоды очевидные. Как, согласны?

— Ещё бы.

— В таком случае пройдём к нашим офицерам. — Генерал инструктировал на ходу. — Я прямо сейчас вручу вам приказ об увольнении, подписанный командующим Северо-кавказским военным округом, полностью оформленное удостоверение военного пенсионера, корочки участника локальных войн со всеми печатями. От вас требуется заявление, датированное задним числом. Приказ вступит в силу через неделю. К тому моменту ваш батальон должен находиться в точке Б-47. Передислокация согласована. Там встретите вертушку, она доставит в Моздок. Получаете полный денежный расчёт и…куда глаза глядят. Не спрашиваю, чем намерены заниматься, не рассчитываю на вашу искренность. Подозреваю, что станете собирать своих. Флаг в руки. Надеюсь, не откажете, если мы в кои-то веки обратимся за помощью? Россия, в отличие от плоской Земли, держится не на слонах.

— Особенно если к обоюдной выгоде.

— Ловлю на слове. Да, а где ваши хвалёные улики против слоновьего окружения?

— Упакованы в виде посылки. Я попрошу, вроде как передать по адресу, само собой, вымышленному.

— Хорошо! И ещё…, - генерал ощутил странное, не соответствующее его статусу заме-шательство, — в разговоре вы упомянули о ваших людях и многоканальных структурах за границей…

Подполковник нахмурился.

— Забудьте. Возможно, однажды остановленный механизм, никогда больше не зарабо-тает, и его ожидает судьба любой заброшенной машины — заржавеет и рассыплется, — комбат врал, и врал истово, натурально разыгрывая предельную искренность.

— Так в чём же дело? Двигатель ещё не поздно запустить! Э?

Комбат покачал головой.

— Вы покамест не убедили меня в целесообразности запуска.

Жёсткость слов и тон, каким они были сказаны, как бы отсекли, отгородили затрону-тую тему от дня сегодняшнего. Генерал понял и промолчал.

…Вертолётные винты превратились в мерцающий, гудящий пласт воздуха. Грязно-зелёная машина тяжело качнулась, оторвалась от земли и, набирая высоту и скорость, задрав хвост, потащила своё бронированное брюхо на северо-восток. Генерал, как ни странно, был доволен. С борта вертушки он дал команду немедленно подготовить к вылету в столицу принадлежащий Генштабу "ЯК".

Поднявшись по трапу, прошёл в специально оборудованный кабинет. Внутреннее про-странство самолёта не позволяло безбрежно растечься дизайнерским замыслам. Однако сте-ны, обшитые панелями из карельской берёзы; полированные дверцы встроенных шкафов, медово подсвечивающие замысловатым узором драгоценной древесины; в тон им письмен-ный стол; обтянутые кремовой кожей кресла — всё это способствовало осознанию собствен-ной значительности, причастности к избранным. Флюиды власти вытекали из этих стен.

— Кофе и бутерброды, — бросил он, — меня не беспокоить!

Оставшись один, достал из внутреннего кармана кителя и положил на стол диктофон, похожий на серебряную сигаретницу, задумчиво посмотрел на него — успеется. Рядом с диктофоном поставил комбатовскую посылку — плоский фанерный ящик. Сбросив китель, повесил его на плечики в шкаф, ослабил галстук, потом, орудуя десантным ножом, снял верхнюю крышку с посылочного ящика. Внутри плотной стопой, как формуляры в картотечном пенале, покоились длинные канцелярские конверты. Сверху лежал футляр с дискетами, там же помещалась парочка плоских, восьмимиллиметровых кассет для видеокамеры, на девяносто минут каждая.

Генерал наугад вытащил один конверт, извлёк оттуда стопку листов и углубился в их изучение.

Приблизительно через час оторвал от документов помутневшие глаза. Да, это бомба, которая неминуемо шарахнет под слоновьим креслом! Взрывная волна прокатится по высо-ким кабинетам. Однако, даже слабые её отголоски, не колыхнут двери редакций. И это пра-вильно, и совсем не принципиально. Поездка обернулась триумфом! Но, всё-таки, как под-полковнику удалось собрать столь серьёзный компромат? — Тут работы на целую бригаду профессионалов.

Неожиданная догадка заставила подпрыгнуть в кресле — ответ лежал на поверхности. Как он сразу не допёр?! Резидентура! Ведь дураку понятно: такой профи, возвращаясь на Родину, просто обязан был предусмотреть способы связи с зарубежной агентурой. Вполне возможно, что незасвеченные сотрудники подразделения "Т", действуя нелегально на тер-ритории своей собственной страны, рыли землю, добывая компромат на самого Слона и на его ближайшее окружение. Ай да подполковник! Ай да сукин сын! Положительно, с таким лучше дружить. И всё-таки он лопухнулся!