Закон Талиона - [32]
Озверевшие, голодные, вечерние комары ходили тучами и выли от злости и бессилия — намеченные жертвы загодя обработали аппетитные места высококачественным репеллен-том, вдобавок Дато закурил сигаретку с крепчайшим табаком "Ligeros". Алексей Алексеевич поморщился, но смолчал. Заметив такое дело, чуткий к культурному обхождению Илларион, немедленно загасил цигарку и выбросил окурок в ближайшую урну. "Отец Елисей" расплылся от удовольствия — вероятно, отнёс жест собеседника к действию "тонких энергий".
Со стороны гостевого корпуса доносилась музыка, завлекательный женский смех и зычные голоса не шибко трезвых мужчин. Они молча шли по асфальтированной тропке в сторону набережной. Над водой в сумеречном безветрии висел слой жидкого тумана. Нако-нец, положив руки на перила чугунного парапета, "отец Елисей" заговорил.
— Вот что, Илларион Константинович, возникают некоторые проблемы. Недавно в Подмосковье состоялась сходка воров в законе. Погоди, дослушай. На этой самой сходке определён новый смотрящий сюда, в Среднегорск. Означает ли это решение новый крими-нальный передел — для нас не так уж и важно. Но, сам понимаешь: ты у нас не коронован и, как бы, в завязке. До сих пор тебя не трогали, однако новый смотрящий наверняка пришлёт к тебе переговорщика. Ты, по местным меркам, фигура. Конечно, через тутошние власти мы будем в курсе кадровых перестановок, но не мешало бы и тебе подключиться.
Дато почувствовал лёгкий озноб. Неужели… Он, чтобы не выдать торжества, внима-тельно слушая, положил глаз на воду.
— Мы у себя подумали, — продолжал Алексей Алексеевич, — и решили: надобно тебе вспомнить прошлое и аккуратненько завести своего человечка в уголовных кругах. Мелкую сошку. Тут тебе карты в руки. Иногда уборщица знает больше, чем приближённые. В общем, думай, но не долго.
Илларион кивнул, некоторое время помолчал, будто усиленно размышляя, потом под-нял глаза на работодателя.
— Для начала мне нужно будет посоветоваться с Монахом, только он меня не больно-то слушает.
— Так и должно быть.
— Да я не о том…
— Проблем не будет, а о чём посоветоваться?
— Проконсультироваться по нашему персоналу. Всё-таки глава службы безопасности поболе других в курсе подноготной каждого сотрудника.
— Понятно. Я же говорю: проблем не будет. Ну, ты понял? Нам нужна информация из-нутри. В общем: "Цели ясны, задачи определены, за работу, товарищи!" Пошли, пожалуй, к девочкам.
Алексей Алексеевич оттолкнулся от парапета и, не торопясь, двинулся по тропе к кор-пусу.
"Всё Генсеков цитирует. Из бывших, что ли? Ладно, лажа всё это. Сыграем в шашки. Там увидим: кто в "сортире", а кто в "дамках".
…Монах исполнил пьесу под названием — "Радушный приём Большого босса".
— День добрый, Илларион Константинович, какими ветрами начальство к нам? Чай, кофе, коньячку…?
"Знает, сука, всё знает, и выдрючивается. С виду прямо лучится, а ведь только и ждёт команду "фас!"
— Чаю, пожалуйста, и покрепче, — умащиваясь в кресле, обитом тканью с восточным орнаментом, Дато изобразил благосклонность.
Монах кивнул секретарше.
В самом соку дева с весьма приятной, обтянутой чёрным платьем фигурой и такими же, как у шефа, пустыми глазами, вышла из кабинета, чуть ли не щёлкнув каблучками. Через минуту вернулась, аккуратненько вкатив столик с чашечками, заварочным чайником, сахарницей, печеньем в вазочке, кофейником и сливочником. На отдельном блюде лежали золочёные ложечки. Значит, беседа, по замыслу, должна протекать в тёплой и дружественной…
— Чем могу, Илларион Константинович?
Дато, сделав глоток излюбленного напитка, промокнул губы платочком.
"Вот, бл…, кого я тут разыгрываю? Похоже, тут два дурака…один умнее другого".
— Гхм, я имел беседу с Алексеем Алексеевичем…
— Я в курсе.
— Отлично, тогда возьмём быка за вымя. Скажите, Доржи Камаевич, а нет ли среди на-ших сотрудников какого-нибудь приблатнённого, желательно с парой ходок за плечами?
— Исключено.
Дато и сам знал, что таких не водится, однако обыграл замешательство. Фраера, корчат из себя чистоплюев, а человека вздёрнуть, как два пальца…
— М-да? Ну, ладно. Тогда порекомендуйте мне человечка из обслуги. Молодого. Так, шестёрку из молодёжной кафешки, скажем, типа нашей "Лубяной избушки". Официанта там… Они ж с посетителями общаются, может, на кого и выведет. Я побеседую, расспрошу, не обозначая интереса. Через него и определюсь, кто мне нужен. Вообще-то мне нужен па-рень годочков около двадцати, нюхнувший зоны. Мелкота, шпана, но чтоб урки его за сво-его держали. Было бы совсем хорошо, если б у блатнячка имелись водительские права. Такого бы я определил к себе водилой. Личным. Даю что угодно на отсечение — "деловые" сами на него выйдут и накажут стучать обо мне. Пусть думают, что по собственному разумению ко мне засланца определили. А уж кто о ком будет знать больше — это моя забота. Короче, перво-наперво порекомендуйте обыкновенного сотрудника, чтобы с посетителями на короткой ноге.
Монах сделал вид, что размышляет.
— Бармен из упомянутой "Лубянки" подойдёт?
— Вам виднее.
— Так он по всем статьям коммуникабельный. Шипцов Рудик, откликается на Шпица. Могу ещё…
Уходит в прошлое царствование императора Александра Первого. Эпоха героев сменяется свинцовым временем преданных. Генералу Мадатову, герою войны с Наполеоном, человеку отчаянной храбрости, выдающемуся военачальнику и стратегу, приходится покинуть Кавказ. Но он все еще нужен Российской империи. Теперь его место – на Балканах. В тех самых местах, где когда-то гусарский офицер Мадатов впервые показал себя храбрейшим из храбрых. Теперь генералу Мадатову предстоит повернуть ход Турецкой войны… Четвертая, заключительная книга исторической эпопеи Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.