Закон стаи - [11]

За исключением нескольких одобрительных возгласов, которые подавали представители фракции предпринимателей, все молчали. Большинство депутатов, не обращая внимания на громкий голос Вальшпигена, откровенно спали. Причиной тому была не только усталость, накопленная во время выходных дней, но и защитная реакция депутатского организма, автоматически выключавшегося перед лицом опасности. А их организмы категорически отказывались воспринимать ситуацию, описанную в обращении губернатора к думцам. Да и сам Хоттабыч, слушая выступающего, отлично понимал, что если будет принят закон о приватизации водообъектов, то многие нынешние законодатели лишатся своих теплых мест на предстоящих выборах. Не только руководители крупных предприятий, но и избиратели догадывались: если водообъекты попадут в чьи-то руки, то купивший их предприниматель сможет основательно вмешаться не только в экономическую, но и в политическую жизнь области. Вода — не нефть и не уголь, ее не купишь за рубежом и не завезешь из соседней области.

Хоттабыч понимал, откуда дует ветер, и также был против поспешной приватизации, но Егерь настаивал. Почти каждый вечер он даже не просил, а вызывал спикера в свою резиденцию и требовал ускоренного решения этого вопроса. А в начале прошедшей недели даже пригрозил: если закон не будет принят, то депутаты расстанутся со многими привилегиями. И вот в этот понедельник угроза отчасти начала сбываться: руководители думских комитетов лишились персональных машин, а вместо роскошного автобуса марки «мерседес», который доставлял думцев к зданию парламента, администрацией губернатора был выделен видавший виды «пазик». В конце своего послания к депутатам губернатор пообещал использовать и другие способы воздействия, если в кратчайшие сроки закон о приватизации не будет принят.

Когда Вальшпиген, отложив в сторону проект, стал перечислять «другие способы воздействия», грозя залу указательным пальцем, депутаты враз проснулись. Никому не хотелось ездить на старом автобусе, лишаться просторных квартир и служебных дач. Но и терять депутатский статус тоже не хотелось.

— Надо во что бы то ни стало быстрее принимать закон, — поспешил подвести итог Вальшпиген.

— Вам-то в этом какой интерес, господин Вальш… Фальш, извините, Пиген? — прокричал кто-то из зала.

— Вальшпиген, — поправил заместитель председателя выскочку. — А интерес мой — народный. Если область не имеет денег на реконструкцию этих объектов, не может вовремя платить зарплату рабочим, то станции просто необходимо приватизировать. Уверен, найдется рачительный хозяин, который вложит свой капитал в этот бизнес.

К микрофону подошел Сердюков.

— Полноте, Фальшпиген! Вы отлично понимаете, что приватизация водообъектов выгодна нескольким лихим людям нашей области, которые, скупив эти предприятия, постараются нажить неплохой капиталец. Конечно, и вас в стороне не оставят…

Вальшпиген, с обиженным лицом, словно прося защиты, посмотрел на Хоттабыча:

— Александр Серафимович, оградите меня от оскорблений…

— Ну что ж, — повернул к себе микрофон Хоттабыч и, сделав тайком одобрительный жест Сердюкову, под дружный хохот депутатов объявил: — В виду труднопроизносимой фамилии докладчика, представившего программу приватизации, решение этого вопроса откладывается до лучших времен.

— А поэтому мы теперь все на «пазике» должны потеть и трястись?

— У вас же имеется личный автомобиль, господин Пантов. Если мне не изменяет память — «Мерседес», —  Хоттабыч изобразил удивление, — я не жду, когда меня лишат персоналки, давно использую личную «Волгу». Что ж, если мы сложные вопросы будем решать только в угоду своим привилегиям, то давайте примем закон. Но только в таком случае предлагаю ставить вопрос на голосование поименно…

В зале в который раз воцарилась тишина.

7

Генеральный директор городского Центра знакомств и планирования семьи Виолетта Павловна Петяева была вне себя от негодования. К концу дня из травматологической клиники вернулась Светка Марутаева, которая, как и многие смазливые девчонки, числилась в центре агентом рекламной службы, а на самом деле с недавних пор выполняла обязанности обыкновенной проститутки. Симпатичное лицо девушки, совсем недавно угодившей в сети госпожи Петяевой, на этот раз украшали свежие ссадины и царапины, обильно смазанные бриллиантовой зеленью. Правая рука была забинтована, а на опухшем колене красовался здоровенный синяк.

Теперь семнадцатилетняя Светка Марутаева, носившая за иссиня-черный цвет волос кличку Клякса, сидела перед Петяевой, низко опустив Голову.

— Ну что, сучка, отличилась?! — сверлила ее глазами Виолетта Павловна. — Завтра же забирай свои манатки и освобождай комнату! Вали на свою хер-р-рсонщину, и чтобы духу твоего в этом городе не было!

В Кляксе тут же нашлись новые слезы. Возвращаться обратно в поселок, где она разносила почту и получала за это жалкие гроши, не хотелось. Она пусть немного, но уже успела вкусить праздной жизни, ощутить шелест настоящих долларовых купюр, и хотя считалась ее нынешняя профессия рискованной и опасной, все же Светка была благодарна своей работодательнице за предоставленную комнату в общежитии и огромный — по херсонским меркам — доход.