Закон Снайпера - [5]

Обо всем этом я думал пока ел. Когда еды осталось примерно половина а я почувствовал, что она меня больше не интересует, я сложил оставшиеся консервы и объедки в мешок и направился к деревне. После еды мне очень захотелось спать, но спать в открытом поле опасно. В нескольких шагах от меня на отрезанную голову Охотника приземлилась большая черная птица и деловито выклевала глаз из глазницы. Мне показалось, что голова дернулась от боли. Но наверно я ошибся. Скорее всего, ее просто толкнула птица.

Я подумал, что птица может принять меня по ошибке за труп и, решив не рисковать, направился к деревне.

Селение было сильно разрушено временем и взрывами. Некоторые дома обветшали сами собой и вросли в землю до слепых окон с разбитыми осколками стекол в рамах. Другие разметали то ли гранаты, то ли снаряды, оставив на месте человеческих жилищ лишь посеченные осколками кирпичные печи.

Подойдя ближе я увидел, что уцелевшие бревенчатые стены словно ходами жуков-древоточцев сплошь изъедены пулевыми отверстиями. В этом месте воевали часто и увлеченно.

Однако сейчас вокруг было тихо. Спать хотелось нестерпимо. Я уже спотыкался на ходу и готов был, бросив прямо на землю рюкзак и автомат, упасть рядом с ними и заснуть прямо на месте. Но я все-таки заставил себя найти более-менее сохранившийся одноэтажный дом и войти внутрь.

Внутри дома было очень много мусора, но я расчистил себе свободное местечко, вышвырнув в окно дочиста обглоданные кем-то остатки человеческого скелета, лежащие на ржавом пулемете. Пулемет отправился вслед за хозяином.

Распинав ногами по углам пустые консервные банки, гильзы и кучки засохшего дерьма, я свернулся калачиком прямо на полу и мгновенно уснул.

* * *

— Вот он, тот козел, который завалил Странника и троих Охотников, упокой их Зона.

— Точно, он самый. Дрыхнет, сука, и никуда себе не дует. Стреляй, чего ждешь?

— Да пули на него жалко.

Слова прозвучали прямо над моей головой. А потом в ней взорвался сноп кровавых искр.

Меня крутануло по полу, словно тряпку. Глаза не успели открыться, но одна моя рука словно существо, живущее отдельно от меня уже шарила по полу в поисках автомата, а другая выдернула из-за пазухи пистолет Странника.

— Хоронись, Моздырь, у него ствол!

Жаль, что я не успел открыть глаза. Да и трудно это было сделать спросонья, особенно после удара в лицо чем-то тяжелым, скорее всего, армейским ботинком. Я выстрелил на звук, но в следующее мгновение меня сильно долбанули по руке. Как раз в эту секунду я наконец разлепил глаза. И в них плотно запечатлелась картинка — крупный мужик в спортивном костюме и зеленой армейской бандане с кровавой бороздой на щеке от моей пули, целящийся в меня из двустволки и занесенная надо мной подошва кирзового сапога.

Потом картинка схлопнулась одновременно со вторым ударом ногой в лицо.

— Мочи козла!

На меня обрушилось еще несколько ощутимых ударов. Один из них опять пришелся в лицо и перед глазами у меня заплясали красные круги. Наверно, меня били бы дольше, но со стороны дверного проема, давно лишенного двери, прозвучал решительный голос:

— А-атставить мочить козла!

— С какого хрена, Майор, он же…

— Я сказал а-атставить! По закону «Долга». Точка.

Больше меня не били. Две пары ног отошли в сторону и ко мне приблизилась третья.

Послышался звук отвинчиваемой крышки армейской фляги и мне на лицо пролилась струйка жидкости.

Я фыркнул и закашлялся — вода попала в гортань. Кашель отозвался болью в ребрах, но я точно знал, что ничего не сломано. Только синяки останутся. Те двое не умели бить лежачего по настоящему — с напряженной стопой и зафиксированным коленом.

И снова я удивился глубине своих познаний, о которых до этого не подозревал. Определенно у меня была прошлая жизнь о которой я ничего не помнил! Теперь помимо выполнения воли умирающего Странника у меня появилась вторая задача — выяснить кто я и кем был до того, как все забыл.

— Кто ты?

Это я бы и сам хотел узнать. Но говорить было пока трудно. Я знал, как произносятся слова, но, думаю, я давно их не говорил. Поэтому я просто разлепил склеенные кровью глаза и помотал головой.

— Не помнишь?

— Нет, — выдавил я из себя. Надо было учиться говорить заново.

— Как тебя зовут помнишь?

Возможно, это мое имя назвал Странник, когда я превратил его убийц в живые трупы.

— Снайпер, — ответил я.

— Не знаю такого, — качнул головой мой собеседник. И задумался.

Был он широк в плечах, мясист, горбонос и основателен с виду. На погонах его черно-малинового комбинезона красовались большие звезды, вышитые вручную красной ниткой. Автоматно-гранатометный комплекс «Гроза» с подствольником и ночным прицелом в его руке казался несерьезным и бесполезным нагромождением металла. Сжатый кулак другой руки производил гораздо более сильное впечатление.

— Это «Гроза»? — спросил я.

— Что? — не понял тот, кого назвали Майором.

— Это «Гроза»? — повторил я, указывая на оружие.

— Она самая, — сказал Майор. Потом вдруг присел на корточки и, оттянув вверх мое левое веко, вгляделся в мой глаз, словно собирался его выклевать.

— Ясно, — сказал он через пару секунд, принимая прежнее положение и поворачиваясь к двум своим подчиненным. — Это точно он завалил троих из «Макара»?