Закон синархии - [89]

Как слишком малый, так и слишком большой масштаб во времени и пространстве воздействий какого-нибудь внешнего деятеля одинаково безмерно усложняет и затрудняет наблюдение, а то и вовсе делает их невозможными. На этом основании рождается необходимость исследовать зарождение, развитие и жизнь эгрегоров с многообразием видов ее борьбы с той точки зрения, которая соответствует отдельной входящей в эгрегор личности.

Общество и человек рождаются одновременно. На низших этапах культуры безраздельно господствуют законы физической природы человека. Семейный быт возникает и сохраняется только под влиянием инстинкта и условий борьбы за существование. Эти же императивы создают род, и наконец племя. Вообще в примитивном обществе отдельные особи объединяются не установленными сознательно лозунгами, а бессознательными инстинктами и внешними условиями жизни. Здесь имеет место сродство крови, а не сродство душ, а потому такой эгрегор должен быть назван физиологическим.

В космической эволюции разрушаются лишь дисгармонические образования, гибнут лишь мнимые ценности и ложные синтезы, наоборот, все органические образования, реальные богатства и действительные синтезы лишь непрерывно развиваются и расцвечиваются, переходя с одной ступени иерархии на другую. Каждый высший вид или форма всегда объемлют в своем содержании все реальные ценности и действительные достижения всей иерархии низших видов и форм в органическом сопряжении с субъективно им присущими особенностями. Так и в данном случае, при эволюции человеческих обществ, то есть их эгрегоров, физиологическая сопряженность особей сохраняется как одно из условий, необходимых для действительной целостности культуры. Только в государственных организмах более высокого иерархического порядка сопрягаются народы различной крови, но при этом каждый из них устраивает в общем целом особые общественные организмы, весьма отчетливо отличающиеся между собой.

Только смешанные браки и физиологическое перерождение индивидов в общих условиях климата, пищи, условий жизни, воспитания и языка постепенно сглаживают проистекающие из различия крови специфические особенности.

Было бы глубокой ошибкой отождествлять эгрегор с идеей. Всякая идея по существу ноуменальна и представляет собой раскрытие соответствующего принципа или системы принципов в определенном аспекте, членении идеального мира. В себе она вполне микрокосмична и, не будучи подчинена категориям пространства и времени, может одновременно проявляться в сознании монад самых различных иерархических порядков и индивидуальных тональностей.

В противоположность этому, каждый эгрегор есть не только система идей, которые могут быть еще и не связаны между собой органически и находиться в дисгармонической борьбе, но и совокупность феноменальных закономерностей. Иначе говоря, эгрегор есть сопряжение ноуменального с феноменальным, есть раскрытие системы идей в определенных условиях феноменального мира. Это сопряжение чрезвычайно сложно. В него входят не только единичные конкретные феноменальные данности, но и их комплексы, построенные по общим законам природы в приложении к данным частным случаям. Будучи для высшей монады группы ее проявлением актуальным кинетическим сознанием, эгре-гор представляется каждой входящей в него особи как бы частным миром, крупным членением общей вселенной.

Итак, эгрегор не есть идея, но более или менее органическое сопряжение некоторой системы идей с конкретными феноменальными условиями и их закономерностями.

В каждом организме проявленное сознание объективирует в истинном Я монады его аспект — «сознаваемое Я». Соответственно этому, эгрегор, как проявленное сознание высшей монады, объективирует в ней некоторое сознаваемое Я, то есть личность. Таким образом, каждому реальному эгрегору соответствует некоторая личность. Как личность эгрегора, так и он сам как сознание, подчинены общему закону эволюции. Это именно и определяет наиболее полно отличие его природы от идей, которые как ноумены лежат за пределами эволюции, как совершенствования, и лишь раскрываются в эволютивной жизни космоса, претворяясь из потенциального состояния в актуальные начала.

Физиологический эгрегор призывается к бытию самым фактом бытия особей данного вида и выражает собой его общее содержание и систему закономерностей в данный момент. С одной стороны эгрегор объемлет в себе весь предшествующий опыт в феноменальной среде всех особей данного вида, а с другой — осуществленные в нем раскрытия ноуменальных идей. Общая сумма опыта группы есть не что иное, как ее карма, ибо в этом понятии мы действительно всегда объединяем как совокупность столкновений особи с окружающим, так и все ее на них реакции. Такая действенная сумма и составляет цепь причинности жизни особи, направляющую течение ее явлений и событий. Всякая карма, в свою очередь, объединяет в себе сумму конкретных явлений с суммой проявившихся в их концепциях общих законов, то есть включает в себя и статику и динамику мирового бытия. Поэтому феноменальная сторона природы эгрегора есть не недвижная система накопленного опытом материала, а система, обладающая некоторым внутренним динамизмом. Однако этот вложенный в него запас энергии вполне конечен и может быть целиком использован в продолжении опре- деленного периода деятельности. Источником пополнения и увеличения этого запаса служит только кинетическая деятельность входящих в него организмов, то есть их опыта. Если эти организмы по тем или иным причинам погибнут, или органическая связь между ними будет окончательно и безвозвратно нарушена, эгрегор, израсходовав всю ранее вложенную в него энергию, уничтожается, умирает.