Закон синархии - [86]

Каждый организм вырабатывает в себе те или иные качества соответственно качествам окружающей их среды и возбуждаемым ею стремлениям. Это одинаково справедливо по отношению ко всем планам его существа. Условия физической среды и вызываемые ими стремления развивают в организме соответствующие органы, общественная среда совокупностью взаимоотношений между ее членами вызывает к бытию соответствующие психологические способности, наконец, то же самое происходит и при стремлении к внутреннему совершенствованию и удовлетворению запросов его духовной природы.

«Стремления к познанию Высшего Существа определяют религиозные силы человека, стремления его к познанию законов природы — его умственные силы, стремления к прекрасному и гармоничному — его эстетические силы, стремления к добру — его нравственные силы.

Каждое из этих стремлений есть не что иное, как специализация стремления человека к совершенству сообразно избранной им цели. А так как высшее совершенство для человека может быть лишь Бог, то из этого следует, что науки, искусство и нравственность составляют лишь внешнюю специализацию присущей в человеке божественной идеи. Оттого вера в эту идею составляет источник и основание всех духовных потребностей и стремлений человека. И чем более усилиями и стремлениями человека специализируется и капитализируется во внешних своих проявлениях божественная идея в виде религии, произведения искусства, исследований науки, нравственно целесообразных действий, тем выше стоит общество в своем развитии»[195]

Среди всех стремлений человека наиболее важным, общим и глубоким является стремление к Высшему Существу. Поэтому «первою и высшею целью воспитания должно быть возбуждение религиозного чувства, идеи о Высшем Существе». Это требование остается неизменным как по отношению к отдельному человеку, так и по отношению к человеческим обществам.

«Заглушить или не развить в индивиде или народе понятие, чувство, идею о Боге — значит лишить их той точки опоры, около которой вращается все миросозерцание человека и откуда исходит вся его духовная деятельность, значит оставить во мраке центр пересечения в 'человеке всех радиусов бытия, значит направить все его духовное развитие лишь в одну какую-либо сторону, исключительно в сторону науки или искусства, значит заменить в жизни, науке и искусстве отдаленные, высшие цели ближайшими, низшими»[196]

Итак, идея человека и идея человеческого общества неразрывно сопряжены друг с другом. Вне общества человек невозможен, и в то же время общество есть не только совокупность индивидов, но и самодеятельный организм. Подобно всякому другому организму природы, человеческое общество рождается, развивается, достигает дряхлости и умирает, распадаясь на составные части. Во время своей жизни оно представляет собой нечто вполне целостное, но и вместе с тем нечто самостоятельное среди других подобных. Как всякий организм, каждое человеческое общество обладает субъективными особенностями, а следовательно, и некоторой личностью. В силу этого общество может воспринимать из окружающего только то, что гармонирует с его личными свойствами и условиями жизни. Наоборот, всякое искусственное навязывание ему нового, несогласного с его настоящим состоянием, а в особенности с его общей природой, неминуемо ведет к нарушению правильности его жизненных функций, к заболеванию, а в более серьезных случаях и к смерти. В частности, это воочию сказывается при всяких заимствованиях из других обществ таких учреждений, устройств или законов, которые не вытекают органически из его состояния и качествований.

«Искусственная привязка чуждых, хотя и более совершенных учреждений, восприятие иной, хотя и высшей цивилизации сопряжены, конечно, и с опасностями. Если почва недостаточно подготовлена для такой привязки, если духовные силы народа недостаточно развиты или развиты в другом направлении, в другом смысле, то внезапный переход, то слишком далекий скачек от низшего к высшему может подействовать разрушительно, разлагающе, регрессивно. Разве мы не видим тому примеры в лице тех государств и народов, кои, прельщенные высокоразвитыми учреждениями передовых наций, пытались перенести их на свою почву без всякого видоизменения? Вместо ожидаемых богатых плодов, учреждения эти принесли с собой лишь лишь расстройство и разорение»[197]

Закончим этот обзор исследований Лилиенфельда цитированием его вывода о сущности эволюции по отношению к началам необходимости и свободы. Чем выше развит организм, тем совершеннее в нем общая целостность и гармоническое соподчинение частей возрастающим синтезам. Однако это вовсе не есть механизация жизни последних: чем больше развивается в организме соподчинение частей, тем больше обеспечивается им свобода индивидуального развития. Как в хаосе безграничная свобода частей, взаимно обессиливаясь, превращается в действительности в полную парализацию всех возможностей, так наоборот, в современном организме установление гармонических ограничений и разграничений делает невозможным существование каких-либо препятствий свободному развитию.