Закон пустыни - [15]

Чем больше он ненавидел Пазаира, тем сильнее желал Нефрет. Она посмеялась над ним, но он не держал на нее зла. Не будь этого жалкого судьи, который стал опасен, потому что оказался безмерно упрям, молодая женщина согласилась бы стать его женой. Небамон не привык проигрывать. И ужасно страдал от нанесенного ему оскорбления.

Его лучшим союзником оставался Монтумес. Ситуация, в которую попал начальник стражи, уничтожив орудие убийства и письмо, заставившее Пазаира кинуться на помощь своему учителю, становилась все более двусмысленной. Тщательное расследование должно выявить, как минимум, его некомпетентность. Но Монтумес, жизнь положивший на то, чтобы с помощью интриг добиться своего поста, отставки не переживет. Следовательно, не все потеряно.

* * *

Полководец Ашер лично руководил подготовкой солдат, которые ждали приказа, чтобы отправиться в Азию. Маленький, с лицом грызуна на выбритом наголо черепе, с короткими ногами и торсом, поросшим жестким черным волосом и пересеченным поперек груди большим шрамом, полководец получал истинное удовольствие, мучая людей, которых он нагрузил мешками с камнями и заставил с этой тяжестью ползать в песке и пыли, защищаясь от вооруженного ножом противника. Побежденных он изгонял без всякой жалости. Офицеры не имели никаких преимуществ; они должны были демонстрировать свою физическую подготовку наравне со всеми.

– Как вам нравятся эти будущие герои, Монтумес?

Начальник стражи стоял укутанный в шерстяной плащ: он не любил утренней прохлады.

– Мои поздравления, полководец.

– Половина этих болванов не способна к воинской службе, да и остальные ничуть не лучше! Наша армия слишком богата и ленива. Мы потеряли вкус к победам.

Монтумес чихнул.

– Вы простыли?

– Заботы, утомление…

– А что насчет судьи Пазаира?

– Ваша помощь была бы очень кстати, полководец.

– В Египте никто не может идти поперек Закона. Если бы мы жили в другой стране, наши руки не были бы так связаны.

– Согласно рапорту, он умер в Азии.

– Обычная бюрократическая ошибка, в которой виноват не я. Процесс, который Пазаир возбудил против меня, ни к чему не привел, и я остался на своем посту. Остальное меня не интересует.

– Вам следовало бы быть осмотрительнее.

– Разве этот ничтожный судья не отстранен от должности?

– Выдвинутые против него обвинения были опровергнуты. Не следует ли нам вместе… поискать какой-то выход?

– Вы страж, я – солдат. Не будем это смешивать.

– Это в наших общих интересах.

– Мой интерес состоит в том, чтобы держаться подальше от этого судьи. Прощайте, Монтумес, меня ждут офицеры.

10

Гиена пробежала по южной, окраине города, издала свой зловещий крик и спустилась по крутому берегу реки, чтобы напиться. Заплакали испуганные дети, матери поспешно уводили их в дома, захлопывали двери. Никто не осмелился прогнать животное, огромное и уверенное в своей силе. Подойти к нему побоялись даже опытные охотники. Напившись, гиена спокойно вернулась в пустыню.

Все помнили древнее пророчество: если дикие животные будут пить из реки, воцарится несправедливость и счастье уйдет из этих краев.

Народ роптал, и его жалоба, от квартала к кварталу становившаяся все слышнее, достигла ушей Рамсеса Великого. Невидимый заговорил; перевоплотившись в гиену, он порочил правителя в глазах его народа. Провинции, напуганные зловещим предостережением, задумались о законности этой власти.

Фараон будет вынужден действовать.

* * *

Нефрет чистила пол в комнате; стоя на коленях и крепко держа за ручку тростниковую щетку, она энергично орудовала ею.

– Ответа от визиря все нет, – сказал Пазаир, сидящий на низкой скамейке.

Нефрет положила голову на колени мужа.

– Зачем ты себя мучаешь? Тревога делает тебя слабым.

– Как Небамон может тебе навредить?

– Но ведь ты же меня защитишь?

Он погладил ее волосы.

– Все, что мне нужно, это быть рядом с тобой. Как это прекрасно! Когда я просыпаюсь рядом с тобой, моя душа наполняется счастьем. Своей любовью ты возвысила меня. Мое сердце полно тобой. Никогда не покидай меня. Когда я гляжу на тебя, другого света мне не нужно.

Их губы слились, нежно, как в первый раз. Этим утром Пазаир спустился в свой рабочий кабинет с большим опозданием.

* * *

Нефрет уже собиралась уйти по делам, когда к ней прибежала запыхавшаяся молодая женщина.

– Подождите, прошу вас! – крикнула Силкет, жена крупного чиновника Бел-Трана.

Осел с медицинской сумкой на спине стоял смирно.

– Мой муж срочно хочет видеть судью Пазаира.

Бел-Тран, производитель и торговец папирусом, обладавший незаурядным талантом управления, был выдвинут сначала на должность главного казначея зерновых складов, а затем помощника распорядителя государственной казны. Он питал дружбу и признательность к судье Пазаиру, который помогал ему в трудных ситуациях. Силкет, годами намного моложе него, была пациенткой старшего лекаря Небамона, которому удалось сделать черты ее лица тоньше, а бедра – стройнее. Бел-Тран гордился тем обстоятельством, что его женой была одна из красивейших женщин Египта, даже если ради этого ей пришлось лечь под нож хирурга. Светлой кожей и изящными чертами лица Силкет напоминала девочку-подростка с развитыми формами.