Закон притяжения - [87]

— Полиция! Опустить пистолет, — приказывает он.

Что за… В мгновение ока Девлин перенаправляет пистолет на парня, и они начинают стрелять друг в друга. Я задерживаю дыхание и выпускаю воздух из легких, только когда вижу, что Девлин лежит на полу, зажимая рукой рану в груди. Его глаза широко распахнуты, и под ним растекается лужа крови. Пронзительная боль осознания, что брат или Вестфорд могли погибнуть от рук Девлина, заставляет меня зажмуриться.

Когда я открываю глаза, вижу перед собой Родригеса. Он из укрытия наставляет пистолет на светловолосого агента. Я пытаюсь предупредить того, но, к моему удивлению, Вестфорд хватает пистолет Девлина и стреляет в Родригеса, словно профессиональный снайпер. Вестфорд раздает приказы агентам из Управления, пока они с Алексом выносят меня из здания склада.

— Так вы из Управления? — спрашиваю я Вестфорда сквозь сжатые зубы, потому что моя чертова нога горит как в аду.

— Не совсем. Скажем так: у меня до сих пор есть друзья на высоких постах.

— Это значит, что вы сохраните свои пятьдесят кусков?

— Да. И наверное, это также значит, что наша сделка отменяется. Ты не обязан поступать в колледж или идти в армию.

К нам подбегают двое сотрудников скорой помощи с носилками. Они пристегивают меня к ним ремнями, но я успеваю ухватиться за профессора прежде, чем они меня уносят.

— К вашему сведению, я решил записаться добровольцем.

— Я горжусь тобой. Но почему?

Я кряхчу от боли, но все же мне удается одарить его полу улыбкой.

— Хочу быть уверенным, что Киаре достался достойный парень, которому есть что ей предложить, помимо роскошного тела и лица, заставляющего ангелов лить слезы зависти.

— Ты хоть когда-нибудь выключаешь свое эго? — спрашивает меня Вестфорд.

— Да. — Когда его дочь целует меня, мое эго выбрасывается из окна.

56. Киара

Я ГЛАЖУ КАРЛОСА по руке и позволяю ему сжимать мою ладонь в своей, пока мы ждем, что доктор скажет о его ноге. Алекс тоже ни на шаг не отходит от Карлоса с того самого момента, как мы приехали в больницу. Он напуган и, похоже, винит себя за то, что не смог предотвратить ранение брата. Но все уже позади.

Мой папа выяснил, что их маме и брату в Мексике угрожали, и с их согласия организовал их переезд в Колорадо. Он также помогает найти им временное жилье, и это здорово.

— Папа говорит, что ты будешь жить, — говорю я Карлосу, наклоняясь ближе и целуя его в лоб.

— Это хорошо или плохо?

Ладно, Киара, пора признаться ему. Сейчас или никогда. Я придвигаюсь к нему так, чтобы только он мог меня слышать.

— Я… Я думаю, ты нужен мне, Карлос. Всегда будешь нужен.

Я поднимаю глаза. Взгляд Карлоса встречается с моим. Я хочу этого, я хочу его. Он и правда мне нужен. Мы нужны друг другу. Чем больше я узнаю его, тем больше меня подпитывают сила и энергия, исходящие от него. Я вижу, что Карлос хочет сказать что-то, чтобы заполнить молчание между нами, как обычно это делает, но он сдерживает себя. Мы все еще смотрим друг на друга, и я не отвожу взгляда. Не в этот раз.

Я медленно протягиваю дрожащую руку и прикасаюсь к его солнечному сплетению через ткань рубашки, желая забрать хотя бы часть его боли. Его дыхание стало тяжелее, и я чувствую, как сильно бьется его сердце. Он кладет ладонь на мое лицо и ведет большим пальцем по моей щеке. Я закрываю глаза, наслаждаясь его прикосновением, тая от тепла его руки.

— Ты опасная, — говорит он.

— Почему?

— Потому что ты заставляешь меня поверить в невозможное.

После операции вся моя семья собирается у кровати Карлоса. В дверь стучат. В комнату осторожно входит Бриттани.

— Спасибо, что позвонила мне, Киара, — говорит она.

Карлос велел мне позвонить прямо перед тем, как его увезли на операцию, и рассказал, что Алекс и Бриттани расстались.

— Не за что. Я рада, что ты здесь.

— И я, — говорит Карлос. — Но я под морфином, так что, возможно, тебе стоит записать это на диктофон. — Алекс собирается выйти из комнаты, но, когда он подходит к двери, Карлос выпаливает: — Алекс, подожди.

Алекс прочищает горло.

— Что?

— Я знаю, что еще пожалею о том, что сейчас скажу, но вы с Бриттани не можете расстаться.

— Мы уже расстались, — говорит Алекс, глядя на Бриттани. — Правда ведь, Бритт?

— Как тебе угодно, Алекс, — раздраженно отвечает она.

— Нет. — Он подходит к ней. — Это ты хотела расстаться. Mamacita, не перекладывай всю вину на меня.

— Ты хочешь, чтобы мы продолжали встречаться в тайне от моих родителей. Я не хочу. Я хочу на весь мир кричать, что мы вместе.

— Он боится, Бриттани, — говорит Карлос.

— Чего?

Алекс протягивает руку и заправляет светлую прядь за ее ухо.

— Что твои родители заставят тебя понять, что ты достойна лучшего.

— Алекс, ты делаешь меня счастливой, ты заставляешь меня работать над собой. Я вдохновляюсь твоими мечтами и хочу быть их частью. Хочешь ты того или нет, ты стал частью меня. Никто не может этого изменить. — Слезы текут по ее щекам, пока она смотрит на него. — Поверь мне.

Он обхватывает ее лицо руками и смахивает слезы. Без слов привлекает Брит к себе и заключает в крепкие объятия.

Через полчаса Алекс, Бриттани и мои родители уходят в кафетерий. В палату входит Так с вазой розовых гвоздик и воздушным шариком, на котором написано: «Пятьдесят процентов врачей выпускаются в худшей половине рейтинга своего курса — надеюсь, твоя операция прошла хорошо!».