Закон постоянного невезения - [5]

Первый встречный указатель информировал меня, что направо находится Пеплово. Направо мне не хотелось, это было в обратном направлении, к Варшаве, а мне бы подошла скорее Нидзица. Я поехала прямо.

Спустя километр с мелочью асфальт закончился, и я узрела перед собой обычную просёлочную дорогу, не то чтобы ровную, а на этой дороге — сельскохозяйственную машину. Что бы это ни было, сеялка, веялка или косилка, мне пришлось бы объезжать её по пахотному полю, поскольку она торчала далеко за края дороги.

Если бы я ехала на другой машине, кто знает, в какие бездорожья я сумела бы вляпаться. Но новая «тойота авенсис»…

Разумеется, эту «тойоту» я купила не на свои заработки, за неё заплатила австралийская родня. Они пожелали, приехав, путешествовать по стране на большой и удобной машине, с кондиционером и всякими наворотами, а мне велели к ней привыкать. К счастью, от автоматической коробки передач им пришлось отказаться, так как автомата нужно было слишком долго ждать, поэтому привыкание прошло у меня довольно легко, но тем не менее я тряслась за эту шикарную тачку, как бараний хвост. Слава богу ещё, что у меня был гараж, пристроенный к новой квартире, так как иначе мне, наверное, пришлось бы спать в ней. «Тойоты авенсис» крали в бешеном темпе, и никакие охранные сигнализации не помогали.

Ничего не поделаешь, я развернулась перед сельхозмашиной и поехала на Пеплово.

Увидев на очередном дорожном указателе надпись «Вечфня Костельна», я наконец достала атлас автодорог, потому что просто не могла поверить, что в польском языке может существовать такое странное название. Оказалось, что да, существует.

И в этой Вечфне Костельной меня остановила дорожная полиция.

Думаю, что им просто нечего было делать и они тормознули меня для развлечения, потому что никакого нарушения я не совершала и даже не превышала скорости, тащась, как за похоронной процессией, и тоскливо высматривая указатель на Заленже. Да и вообще чего ради они там стояли?

— Господа, вы тут меня ловите безо всякой нужды, а там на шоссе страшная авария, — заявила я с упрёком. — Вас ещё никто не поставил в известность?

— Какая авария? — заинтересовалась полиция.

— Трактор, два прицепа, ТИР и грузовик. И очень много сена.

— Мокрого?

— Нет, сухого. Большими кусками.

— Вы с нами шутки шутите? Сухое сено — сейчас? После всех этих дождей?

— Сама удивляюсь. А ещё больше удивляюсь, что вы здесь стоите. Что вам тут понадобилось?

— Значит, так надо. Служебная тайна.

— А, понимаю. Преступник будет убегать как раз по этой дороге. Но это не я. Только зря время теряете.

— Это мы ещё посмотрим…

Вот так мило развивалась наша беседа, однако её прервал коллега из патрульной машины, подзывая товарищей. Похоже, именно в этот момент они получили сообщение о баррикаде на шоссе, и я перестала их интересовать, поэтому я поехала дальше.

У меня кончилась минеральная вода в бутылке, я хотела пить, а в то, что от жажды помогает бросить пробку в сено, как-то не верилось. В каких-то Дыбах я поискала магазин, и у них даже нашлась минеральная, однако мне пришлось постоять в очереди, состоящей из двух баб, которые увлечённо ругались с продавщицей из-за таинственного продукта, называемого ими странным именем «грульки». Вышеуказанные грульки вроде бы были подпорчены и повредили ребёнку. В бурную дискуссию включилась моя машина, которой явно надоело ждать, и она начала пронзительно выть. Я вылетела из магазина как сумасшедшая: что за черт, её уже угоняют? В Дыбах!?

Мне удалось утихомирить её с помощью пульта, однако вой пошёл на пользу, так как мне тут же продали минеральную воду. По всей видимости, они хотели вернуться к своим грулькам без подобного шумового оформления.

Через два часа я каким-то чудесным образом оказалась в Нидзице и выехала на гданьское шоссе. Моя сторона дороги была почти пустой, а в противоположную сторону еле-еле двигалась внушительная пробка. Так что я все-таки правильно сделала, машины перед сеном, наверно, все ещё стояли, в сумме я потеряла полтора часа, а не четыре. Выходит, я продемонстрировала потрясающее благоразумие!

Если бы я только знала, к чему это приведёт…

В девять я добралась до Элеоноры, с некоторым трудом пробившись через дорожные работы. Стасичек как раз собирался ложиться спать, и все было бы хорошо, если бы не то, что в половине одиннадцатого эта чёртова машина снова начала выть.

— Езус-Мария! Заткни её, а то он проснётся, — нервно попросила Элеонора.

Я щёлкнула. Все затихло. Но через минуту началось снова.

Через четверть часа мы уже перебудили всю округу, к тому же море, как назло, вело себя тихо и спокойно, словно не могло как раз сейчас штормить, заглушая все остальные звуки. От дома Элеоноры до пляжа было всего метров сорок пять, при желании бьющие о берег волны могли обогнать меня на две головы, так нет же, море тихонько себе шептало, просто суп какой-то, а не море! А проклятая машина все выла.

Стасичек впал в бешенство, несколько человек ругались издали, ещё несколько — вблизи. Элеонора, скрывая подавленность, помогала мне открывать капот, причём ни одна из нас не могла нащупать запорную кнопку, которую нужно было сдвинуть.