Закон о тюрьмах - [10]

Гай медленно повернулся и замер.

На холме в сотне метров от него с тихим шорохом вращался на месте маленький — едва ли ростом с человека — смерч. Тонкий слой пыли и мельчайших песчинок закручивался воронкой, похожей на гриб-лисичку. Гай следил за ним, боясь вздохнуть. Вот смерч покачнулся, наклонился вперед, выпрямился… словно подавал Гаю какой-то знак. Потом также неторопливо, с достоинством удалился на север, за край холма.

— Где ты был? — спросил Вик, когда Гай вернулся.

— По нужде, — почти честно ответил Гай.

Вик поцокал языком, но ничего не сказал. Через минуту оба крепко спали.

— Входим в город и стреляем во все, что движется, — спокойно сказал Вик, закуривая на ходу.

— И это твой план? Дружище, там нас ждут сотни вооруженных людей!

— Господи, ты слышишь это? — Вик поднял глаза к небу, — Гай говорит, что нам с тобой надо быть осторожнее.

Перед атакой Вик всегда становился неправдоподобно хладнокровным и уверенным в себе — словно фронтовой хирург, которому выпало удалять больной зуб — и Гай свыкся с этим. Однако сейчас предстояло вырвать целую челюсть, и непонятное спокойствие друга нервировало.

— Брат, не будь таким беспечным. Это не шайка педофилов, а целый город, пусть и маленький. Ты у нас командир, и не мне тебе указывать, но пообещай хотя бы, что демон пойдет впереди.

Вик остановился, словно налетел на стену, удивленно посмотрел на Гая:

— Это само собой разумеется.

Гай, немного успокоенный (и еще больше сбитый с толку) кивнул, и они двинулись дальше. Через черное поле к холмам тянулось какое-то подобие дороги: вездесущая пепельная каша и песок здесь явно были недавно перемешаны колесами и множеством ног; даже частые ветры не смогли полностью скрыть их следы. Утро выдалось промозглым и мрачным сверх меры; Гай отказался от завтрака и без конца проверял оружие. Вик снисходительно наблюдал за ним, но не подначивал как обычно.

— Знаешь что, Гай? Мы сотрем Содом с лица земли. Спалим до тла. Разнесем по кирпичику. Но потом — не уйдем отсюда, нет. Мы сядем на руинах, и будем встречать каждый караван, что по привычке туда припрется.

Он — небывалое дело — рассмеялся в голос.

— Наконец-то мы нашли его, брат. Наконец-то!

Содом открылся внезапно, с вершины первого же холма. Такой неуместный здесь, он колебался в отдалении, словно утренний мираж. Отсюда город напоминал что-то среднее между огромным цыганским табором и лагерем древнеримских легионеров. Две длинные улицы, окруженные не домами, а крытыми повозками и палатками, сбегали с холмов к центральной площади. С двух сторон площадь обрамляли одноэтажные металлические бараки. Издалека Содом походил на густой плесневый нарост на дне гигантской, очень неровной песчаной чаши. Там и сям тянулись к небу жидкие дымки костров и друзья вновь ощутили запах гари. На протянутых над дорогой веревках сохло белье. Мирную картину нарушал только вид обгорелых трупов, развешанных на столбах — трое на площади и десяток вдоль дороги, ведущей к городу.

А в самом центре Содома возвышалась сколоченная из самых невероятных деревяшек башня с пулеметным гнездом на макушке.

— Сколько дерева истрачено зря, — присвистнул Вик.

— Там часовой, — предупредил Гай.

Вик сощурился. Отсюда, издалека, пулеметчик на вершине башни казался маленьким сказочным гномиком. Он расслабленно развалился в кресле, глядя куда-то в сторону поверх пары длинных, похожих на зенитные стволов.

— Может, пусть Бамбула с ним разбирается? — предложил Гай.

— Перебудит всю эту лохань с дерьмом. Не надо. Я сам его сниму.

— Уверен?

— Подойдем-ка поближе.

Дорога скатилась вниз, и Содом исчез из поля зрения, скрытый холмами. Зато за первым же поворотом у обочины притулилась крошечная хибарка, составленная из грязных, слепленных скотчем картонных коробок. Над ней на привязанной к столбу веревке покачивался голый, раздувшийся, обезображенный пытками труп женщины.

Вик кивнул Гаю и тот одним пинком развалил нелепое картонное сооружение. Он ожидал увидеть под ним спящего, оглушенного внезапным вторжением человека, и невольно отпрянул, когда из-под развалин с рыком вывалился косматый оборванный гоблин.

— Что за черт!? Ты ответишь за это! — взревело существо, с силой ухватив Гая за штанину, — я тебе сейчас…

От удара прикладом в лицо оно кубарем покатилось по дороге, изрыгая чудовищные ругательства. Из складок его лохмотьев выпало нечто, напоминающее маленький желтый свисток; гоблин проворно протянул к нему руку, но Вик оказался еще проворнее, и придавил предмет носком ботинка.

— А он не так прост, — констатировал Вик, доставая сигарету, — кому ты должен был свистнуть, придурок?

— Откуда такие наглые? — Существо яростно булькало. — Наглых у нас не любят.

— Ты будешь отвечать на вопрос?

— Глупый наглый новичок. Если станешь так вести себя… обижать официальных лиц!.. тебя пустят по кругу в первый же вечер, а потом распнут, и я лично прослежу, чтобы ты хорошо помучился, подлый бородатый х…

Существо осеклось. Оно загипнотизировано смотрело на сигарету в губах Вика.

— Дай, — шепнуло существо, протянуло черные, трясущиеся от возбуждения пальцы.

Вик глубоко затянулся, выпустил в лицо гоблину густую струю дыма. Тот со свистом втянул ноздрями воздух и вскочил.