Закон мести - [115]

— Мы с тобой вместе придумали этот план. Так что хватит разговоров, и давай завершим начатое.

Пилар тоже подала голос:

— Разве это глупость — признать свою ошибку? Единственный долг дону Эстебану, который пока остается за тобой, — возмездие за то, что он сделал с Исабель. И теперь тебе предоставляется прекрасная возможность расквитаться с ним сполна.

— Прислушайся к ее словам, Балтазар, — мягко попросил Рефухио. — Прислушайся и воздай этому негодяю по заслугам. Или позволь это сделать мне.

— Какие же вы все идиоты, — выдохнул дон Эстебан с гримасой отвращения. Он мертвой хваткой сжимал свою шпагу, кончик которой был направлен прямо в сердце Пилар. Девушка вся сжалась в комок, понимая, что те несколько минут, в течение которых она пыталась обмануть судьбу, могут стать не более чем отсрочкой смертного приговора.

Балтазар облизал губы. Он как будто размышлял над тем, что говорили Пилар и Рефухио.

— А где гарантии, что потом ты не убьешь меня? — спросил он.

— Этого не будет, — поспешно заверил Рефухио и указал на дверь. — Ты можешь сразу уйти.

— Ты что, совсем спятил? — Дон Эстебан выглядел по-настоящему испуганным. — Не вздумай поддаваться на его уговоры.

Балтазар склонил голову. В нем все еще происходила внутренняя борьба.

— Те, с кем ты пришел, пристрелят меня, как только увидят.

— Не исключено, что они попытаются это сделать, поэтому тем более следует поторопиться. И клянусь, что я вместо тебя отплачу за страдания Исабель. — Помедлив немного, Рефухио твердо добавил: — И за то, что пришлось пережить Пилар.

— Если успеешь! — крикнул дон Эстебан, взмахнув шпагой.

Балтазар издал какой-то булькающий звук.

— Молю бога, чтобы их шпаги достигли цели, — пробормотал он.

Его шпага зловеще заскрежетала, когда Балтазар вытаскивал ее из ножен, затем он вложил ее в руку Рефухио. Потом молниеносно развернулся и юркнул за дверь.

Рефухио не удостоил его даже взглядом. Получив оружие, он сосредоточился только на своем противнике и успел отразить удар, который попытался нанести ему дон Эстебан. Скрестившись, клинки издали скрежещущий звук, и между ними как будто проскочила искра. Следующим выпадом Рефухио отбросил шпагу дона Эстебана так, что она вонзилась в глиняную стену чуть повыше головы Пилар. Рефухио схватил своего врага за плечо и отшвырнул его в сторону. Дон Эстебан потерял равновесие и уткнулся прямо в грязную стену, но тут же повернулся кругом, чтобы оказаться лицом к противнику.

Рефухио отступил на шаг. Ухватившись за край плаща, он намотал его на левую руку, чтобы не мешался. Потом он встал в оборонительную позицию, выжидая.

Пилар едва переводила дыхание. Она быстро наклонилась и подняла с пола одеяло, которое валялось под ногами Рефухио, чтобы он не споткнулся. Рефухио благодарно взглянул на нее, потом снова обратил внимание на врага.

Дон Эстебан атаковал Рефухио со всей яростью, на которую был способен. Он сделал попытку воспользоваться теснотой хижины, чтобы загнать Рефухио в угол. Пилар, слегка прихрамывая, понемногу пятилась к двери. Добравшись до нее, она остановилась, готовая в любую секунду выскочить наружу. Она застыла в этом положении, нервно теребя в руках одеяло. Снаружи до Пилар донесся слабый звук, похожий на стук лошадиных копыт, который через несколько мгновений совсем стих в отдалении. Вероятно, это был Балтазар. Но его побег не сопровождался ни криками, ни выстрелами. Рефухио говорил неправду. Он пришел один. Дон Эстебан метался по хижине, словно дикий зверь, запертый в клетке. Он прибегал ко всяческим уловкам и хитростям, которые использовал во время поединка в Новом Орлеане. Рефухио же сейчас дрался не только за себя. Его поражение означало смерть для Пилар. Видимо, от сознания этого движения его были безупречно точными и осторожными.

Тени, которые отбрасывали тела соперников в рассеянном свете фонаря, прыгали по полу и по стенам. У Пилар даже в глазах зарябило. Потолок в хижине был неровным, местами жерди сильно провисли. Обоим дуэлянтам приходилось смотреть в оба, чтобы не зацепиться за что-нибудь головой. Сверху на них беспрестанно сыпались труха и разный мусор, а также скорпионы и пауки, обитавшие под крышей.

Рефухио не издавал ни звука, а дон Эстебан сопел так, будто у него в груди были спрятаны кузнечные мехи. Его раскрасневшаяся физиономия покрылась мелкими капельками пота, и под камзолом он весь взмок. Кожа Рефухио на лице и на шее тоже влажно блестела.

Их ноги двигались по земляному полу, поднимая клубы пыли, которая оседала на фонаре. Дон Эстебан нападал все более агрессивно, словно хотел изрубить Рефухио и втоптать в грязь то, что от него останется. Но Рефухио ловко уклонялся от его ударов, приберегая силы для решающей атаки.

Вдруг Эль-Леон быстро отступил и, сбросив плащ с левой руки, сунул ее в карман. Когда он вынул ее, в его пальцах был зажат маленький кожаный мешочек. Неотступно следя за движениями дона Эстебана, Рефухио поднес мешочек ко рту и зубами развязал его, а затем внезапно перевернул вверх дном. Из него дождем посыпались драгоценные камни, зеленые, как молодая листва, освещенная солнцем. Сверкая и переливаясь, они раскатились в разные стороны. Некоторые из них, мерцая в полумраке, словно глаза кошки, лежали прямо у ног дона Эстебана.