Закон меча - [62]

Корчмарь, полный, черевистый мужичок с потной лысиной, выкатился навстречу Асмуду и поклонился:

– Чего изволите?

– Мяса, хлеба, вина! – перечислил Асмуд. Поковырявшись в поясе, выудил серебряную монету. Корчмарь словил брошенный дирхем и укатился на кухню.

– Поедим хоть по-человечески… – проговорил Крут, усаживаясь за стол. Подняв глаза к потолку, с которого сыпалась труха от чьих-то шагов, он добавил: – И выспимся!

– Только и знаешь, что жрать да спать, – пробурчал Асмуд, приседая на скрипнувшую скамью.

– Да-а… – зажмурился Крут. – Это дело я люблю!

Олег устроился с краю. Было ему неспокойно – пьяные гридни внушали ему тревогу и опасения. Он прислушался. Гридни переговаривались:

– А то сидишь в этой дыре и света белого не видишь!

– И не говори. А жаловаться станешь – тебя мигом в поруб.

– Эйрик тутошние порядки живо поменяет!

– А он, знаешь чего сказал? Ты, грит, присягу конунгу давал? Я говорю – давал. И в брюхо ему!

– Так и я конунгу присягал. И что? Эйрик Энундсон тоже ж конунг.

– Га-га-га-га!

Олег глянул на Крута. Тот посмотрел серьезно и чуть качнул головой – слышу, мол, не дергайся.

Прикатившийся корчмарь притащил деревянное блюдо с дымящимся мясом.

– Угощайтесь, гости дорогие! – мурлыкнул он и укатился обратно. Тут же вернулся с караваем хлеба и кувшином вина.

– Винцо малиновое, – журчал он, – в голову ударяет, но похмельем не мучает!

Асмуд невозмутимо разлил вино по чаркам и пригубил из своей.

– Доброе винцо, – кивнул он.

Осчастливленный корчмарь удалился.

Олег ел без охоты – скорее, просто пользовался случаем, чтобы подкрепиться. Отрезал своим ножом куски свеженины и уплетал.

– Выпей с нами, варяг! – возник за спиной Асмуда нехилый гридень, косая сажень в плечах. – Выпей за конунга!

– За какого? – холодно спросил хевдинг, отправляя в рот шматик мяса.

– За Эйрика сына Энунда! – провозгласил гридень.

– С псами не пью, – по-прежнему холодно сказал Асмуд.

Слова его прозвучали, как смачная пощечина. «Погранцы» взревели, вскакивая из-за стола, а гридень за спиной Асмуда занес кулак, величиной и весом с хорошую гирю. Хевдинг резко саданул гридня локтем. Того отбросило к стенке.

– Не дадут поесть спокойно, – пробрюзжал Асмуд. – Шкурки продажные!

«Погранец» с красивым и злым лицом подлетел к Асмуду слева, норовя заехать кулаком хевдингу в ухо, но тот был проворней.

Легко вскочив на стол, он звезданул красавца ногой по голове. «Погранец» упал, переваливаясь через лавку. «Погранцы» ломанулись всей толпой в угол, к оружию. Это дало время собраться четверке.

– Уходим через кухню! – скомандовал Асмуд. – Некогда нам драчками тешиться!

Олег пропустил Пончика вперед, подождал Крута.

– Асмуд! – закричал Крут.

Олег обернулся. Асмуд, стоявший спиною к «погранцам», был бледен и выговаривал что-то невнятное посеревшими губами. Хевдинг медленно повернулся. В могучей спине хевдинга торчал нож, засевший по рукоять.

– Хевдинг! – крикнул воротившийся Пончик.

– Уходите! – глухо приказал Асмуд. – Я их придержу!

Пончик, не слушая, бросился к хевдингу.

– Не трогай нож, – предупредил его Асмуд, – а то кровью изойду… Идите… Крут, береста с тобой?

– Д-да… – выдавил Крут.

Гридни набросились всем скопом. Асмуд выхватил меч и полоснул, разрывая горло ближнему. Кровь брызнула на истоптанную солому, а Олег глаз не сводил с ножа в спине хевдинга – рукоятка, отделанная костью, шевелилась при каждом движении. И вдруг спина поникла. Хевдинг упал на колени. Гридень-красавец завис над ним, отводя меч, и сам напоролся на клинок, вскинутый Асмудом в последнем усилии битвы.

Крут схватил Олега за плечо и вытолкнул на кухню. Олег не обиделся – каково было хольду потерять старого друга и командира, да еще вот так, оставляя одного?

В кухне было дымно и чадно, открытый очаг горел, подогревая горшки и котелки на цепях. Крут метнулся к низкой двери, открытой настежь, и выскочил во двор. Пончик юркнул следом, Олег нырнул в проем последним.

– Уходим! – крикнул хольд.

Пончик послушно бросился к пристани.

– Не туда! За мной!

Крут завернул за пылавшую корчму и подбежал к конюшне. Сбив запор, он нырнул вовнутрь.

– Олег! Держи этого! Сажай Пончика!

Олег послушно взял за гриву фыркавшего гнедого и помог лекарю сесть на него верхом. Крут вывел еще двух коней – чалого и вороного – и протянул Олегу поводья черного как ночь красавца. Четверо гридней с мечами и факелами в руках вынеслись из-за угла и радостно взревели.

– По коням! – зло крикнул Крут.

Три всадника, склоняясь к стриженым гривам, вынеслись на берег Дины и завели коней в воду.

– Поплыли!

Реку кони одолели, хоть и без большой охоты, и вышли на другой берег, громким фырканьем выражая свое недовольство.

– Не по-людски как-то… – завздыхал Крут, оглядываясь на тот берег. – Ни лодьи погребальной, ни последнего огня…

– Асмуд погиб, как воин, – твердо сказал Олег, – таких валькирии уносят раз в сто лет!

– Вечная ему память… – добавил Пончик дрогнувшим голосом и спросил шепотом: – Ты веришь, что Асмуд попал в Вальхаллу?

– Нет, – буркнул Олег, – но в это верит Крут!

Переночевав на лесной поляне, зарывшись в стог сена, ранним утром троица пустилась в путь.

– Тут тропа набита, – объяснил Крут хмуро, – до самого Курланда доведет…