Закон Девяток - [13]

В этой старинной части города не было другого места, чтобы поставить машину, кроме усаженных деревьями обочин. Окружение больницы, и парковка была только частью его, давно уже устарело, а сама лечебница стала частной и получила называние Матери Роз. Государство платило за пациентов, таких, как мать Алекса, помещенных сюда по приказу суда.

По началу Бен пытался взять мать Алекса на свое попечение. В то время Алекс был слишком мал, чтоб понимать все это. Когда попытки Бена ни к чему не привели, он в конце концов сдался. Годы спустя Алекс попробовал добиться того же самого, но и у него ничего не вышло.

Доктор Хоффман, глава психиатрического отделения, уверял Алекса, что его мать нуждается в квалифицированном медицинском уходе. Кроме того, он сказал, что они не имеют законного права возлагать на него ответственность по уходу за лицом, которое, по их профессиональному мнению, все еще может проявить склонность к насилию. И тогда его дед, положив руку Алексу на плечо, посоветовал ему примириться с тем фактом, что его мать скорее всего умрет там, в отличие от тех, кто приходит в Матерь Роз для того, чтобы получить квалифицированную помощь и поправиться. Для Алекса это прозвучало как смертный приговор.

Старые деревья на улицах этой части города, да и вокруг лечебницы "Матерь Роз" заставляли это место казаться менее угрюмым, чем оно было. Алекс понимал, что этот отдаленный холм, на котором он устроился, - всего лишь удобное оправдание, чтобы задержаться на пути к зданию, где заключена его мать. Всегда, когда он входил в это строение, его внутренности как будто завязывались в узел.

На пути по он был настолько поглощен своими мыслями, отвлекающими внимание друг от дурга, что чуть не перешел дорогу на красный свет. Подумав об офицере Славински, хмуро глядящем на него, он передумал идти и на желтый тоже. Так уж оказалось, что цвет светофора переключился на красный даже прежде, чем Алекс дошел до пешеходного перехода.

Казалось, в этот день стоит быть особенно осторожным. Такая внезапная перемена цвета светофора виделась Алексу космическим подтверждением такого решения.

Проходя в тени старых дубов и кленов, Алекс обошел вокруг девятиэтажного кирпичного здания. Там, на Тринадцатой Улице, возвышался широкий камень. Это был вход в лечебницу: дубовая дверь, глубокопосаженная, обрамлялась бетонной аркой с лепниной в виде виноградных лоз.

Пройти дальше было намного большей проблемой, потому что это потребовало бы прохождения множества бюрократических процедур, необходимых для общих посетителей. Близким родственникам разрешали проходить через меньший боковой вход.

Трава под огромными дубами тут, в тылу здания, стала реже, обнажая землю в участках, где огромные корни поднимались над землей. Алекс поглядел на окна, опутанные проводами охранной сигнализации. Человеческая плоть - плохой противник этим стальным решеткам. Задний двор здания рассказывал о ситуации в нем куда правдивей парадного входа.

Обширные цокольные этажи больницы предназначались для пациентов, которые прибыли в "Матерь Роз" для исцеления эмоциональных расстройств, токсикомании и зависимостей, а так же для отдыха и восстановления. Мать Алекса находилась в изоляции на куда меньшем девятом этаже, на охраняемой территории, предназначенной для особо опасных пациентов. Некоторые их них были убийцами, которых признали психологически ненормальными. Несколько раз за время, что мать Алекса была находилась там, происходили серьезные нападения на других пациентов или штат. Алекс всегда беспокоился за ее безопасность.

Он просмотрел верхний ряд почти непрозрачных окон, хотя он никогда не видел там чего-то еще, кроме теней.

В задней стальной двери было небольшое квадратное окно с решеткой. Когда Алекс потянул на себя приоткрытую дверь, его тут же окутал запах больницы. Его никогда не хотелось глубоко вдыхать.

Санитар признал его и кивнул приветственно. Алекс натянуто улыбнулся, бросив свои ключи, складной нож, сменную обувь и телефон в пластмассовую емкость на столе, стоявшую около металлического датчика. После того, как Алекс прошел, не вызвав сигналов системы, старший охранник, который тоже знал Алекса, но не улыбался, передал ему телефон и обувь. Нож и ключи останутся на вахте, пока Алекс находится в лечебнице. Дело в том, что даже такая безобидная вещь, как ключи, могут стать опасным оружием в руках здешних пациентов.

Алекс согнулся над стальным столом и взял в руку дешевую синюю ручку из пластмассы, привязанную замусоленной пружиной к столешнице с надписью "регистрация". Эта вещь была самой большой опасностью во всем здании.

Женщина по имени Дорин, сидевшая за столом, знала его. Удерживая плечом телефон, она просматривала бухгалтерский отчет, отвечая на вопросы о поставках прачечной. Она улыбнулась Алексу, который как раз искал, где ему следует расписаться. Она всегда приветлива с ним, сочувствуя ему, как человеку, вынужденному посещать свою мать в такого рода месте.

Алекс вошел в единственный лифт, который поднял его на девятый этаж. Он ненавидел эти зеленые металлические двери. Краска была вся исцарапана медицинскими тележками так, что через нее виднелся грязный ржавый металл. В лифте пахло плесенью. Он знал наизусть звучание каждого тяжёлого удара на пути следования механизма вверх.