Закон Божий - [9]
Замечу, что ни Сам Спаситель, ни апостолы Христовы, ни разу не указали на необходимость соблюдения первого дня недели как заповеди Божьей. Более того, в тех местах Нового Завета, где содержится упоминание о воскресении, мы не найдем указания воздерживаться «от повседневной работы», как заявляют те, кто заменил субботний покой — воскресным. Каково же тогда место воскресения в адвентистском вероучении? Конечно же, мы не отвергаем воскресения Христова как величайшего события. Наоборот, мы проповедуем Христа распятого и воскресшего, потому что «если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера наша… — Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших» (1 Кор. 15:14, 20,21). Поэтому Церковь наша не лишена пасхальной радости воскресения Христова. Напротив, в вероучении адвентистов седьмого дня гармонично сочетаются еженедельное соблюдение субботы как заповеди Божьей, и празднование воскресения как события. Церковь верует, что воскресение — это перелом в великой борьбе между Христом и сатаной, после которого для христианина уже нет страха смерти, но есть надежда и вера в ту встречу со Спасителем, которая продлится всю вечность…
Среди богословов существует еще одна тема популярная для дискуссий. Это вопрос о «противоречии» закона и Евангелия, закона и благодати. Действительно ли закон и Евангелие чужды друг другу, а мы как люди Нового Завета находимся не под законом, а под благодатью? Вот что говорит об этом лютеранский богослов Д. Т. Мюллер: «Фактически там, где различие между Законом и Евангелием не признается и не практикуется, ни один человек не может стать христианином или сохранить свою христианскую веру»[68]. Между прочим, некоторые из вдохновителей Реформации придерживались совершенно иной точки зрения по данному вопросу, чем современные богословы протестантизма. Достаточно вспомнить известные слова Цвингли: «Закон сам по себе есть не что иное, как Евангелие». Более того, назначения закона, согласно определению «Вестминстерского Исповедания» «не являются противоположными благодати Евангелия, но гармонично подчиняются ей. Дух Христов, смиряющий волю человека, дает ей способность исполнять свободно и радостно то, что требует воля Божия, явленная в законе»[69]. В чем же проблема? Дело в том, что данная тема всегда рассматривается в контексте вопроса «мы спасаемся верою или делами?» И, как правило, большинство богословов ошибочно приравнивают «спасение делами» к соблюдению заповедей Декалога. Ошибочно потому, что еще ап. Иаков писал о золотой середине в этом вопросе для христианина: «Если вы исполняете закон царский, по Писанию: «Возлюби ближнего твоего, как себя самого», хорошо делаете; но если поступаете с лицеприятием, то грех делаете и пред законом оказываетесь преступниками. Кто соблюдает весь закон и согрешит в чем–нибудь, тот становится виновным во всем… Что пользы, братья мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? Может ли эта вера спасти его?.. Но скажет кто–нибудь: ты имеешь веру, а я имею дела: покажи мне веру твою без дел твоих, а я покажу тебе веру мою из дел моих… Ибо, как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва» (Иак.2:8–10, 14, 18, 26). Более категорично звучат слова ап. Иоанна: «А что мы познали Его, узнаем из того, что соблюдаем Его заповеди. Кто говорит: «я познал Его», но заповедей Его не соблюдает, тот лжец, и нет в нем истины; а кто соблюдает слово Его, в том истинно любовь Божия совершилась: из сего узнаем, что мы в Нем» (1 Ин. 2:3–5). Наконец, ап. Павел заключает: «Любовь есть исполнение закона» (Рим. 13:10).
Итак, нельзя «просто в душе верить», недостаточно только «принять Христа в свое сердце» и сразу же «стать спасенным». Мало переступить церковный порог и принять крещение, нужна еще духовная решимость для того, чтобы начать жить церковной жизнью. Потому что намного труднее оставаться христианином в повседневности, не идя на сделку с собственной совестью, чем вспоминать о своей принадлежности к Церкви по случаю. Ведь это самообман, когда человек, приняв крещение, или став так называемым «возрожденным» христианином (получив «рождение свыше»), успокаивает себя, что он уже у дверей царствия небесного. А как же быть с теми грехами, которые начинают напоминать о себе на следующий день после волнующего духовного опыта, когда казалось, что все уже позади? Или гордость, тщеславие, зависть, ложь, сребролюбие, неприязнь и лицеприятие нас уже не беспокоят? Так вот, христианин не может быть подобием «премудрого пескаря», который в конце концов погибает в своей мнимой защищенности, так и не начав жить по настоящему. Напротив, мы призваны стать «светом миру», каждый день «умирая» для своего «я», чтобы кто–то из ближних душою ожил. А поступки как раз и будут свидетельством о нашей вере для окружающих.
