Заколдованный замок - [31]

Затем он дружески раскланялся с Ренуаром и уехал. Тот проводил его взглядом и пробормотал:

— Глупец! Слепой и тщеславный глупец, презирающий «зрячих»!

Было уже около часу пополудни, когда Беранже подъехал к замку, где жила госпожа де Лаверди. Это было большое, роскошное здание, построенное в прошлом веке и окруженное огромным садом, представляющим собою копию с Трианона.

Молодая женщина находилась в это время на балконе, закрытом полотняной маркизой (Маркиза — матерчатый навес над окном или балконом для защиты от солнца.) и убранном цветами. Она весело разговаривала с каким — то высоким и стройным мужчиной, стоящим спиной ко входу.

— Наконец, вот и вы, маркиз! Откуда это вы являетесь? А я уж думала, что вы умерли или что вас взяли живым на небо, как Эноха! — весело вскричала Марион, протягивая маркизу руку.

— Ах, сударыня! Одно дело, которое я проклинал от души, удерживало меня так долго вдали от любимого существа, — ответил Беранже, любезно подходя к госпоже Лаверди, чтобы поцеловать ее тонкие пальцы.

В эту минуту обернулся собеседник молодой женщины. К удивлений всех, едва маркиз взглянул на него, как глухо вскрикнул и отступил шаг назад.

Впрочем, изумление маркиза имело основание. Большие, голубые глаза незнакомца, спокойно и строго смотревшего на него, были точно такие, как у рыцаря, с которым он бился ночью во время кошмара. До своего странного сна, маркиз никогда раньше не видел этого человека, но впечатление от этого сходства было до такой степени живо, что он чуть не выдал себя. Однако Беранже был слишком светским человеком, чтобы не понять всю странность своего поведения.

— А где Алиса? Надеюсь, она уже не больна? — пробормотал он, чтобы дать себе время оправиться.

— О, нет. Она здорова и сейчас придет сюда. Но позвольте мне, маркиз, представить вам моего дядю — барон Гюнтер де Рентлинген, брат моей belle — mere (Belle — mere (франц.) — здесь: свекровь), — с лукавым смехом сказала Марион, желая вывести из неловкого положения гостя.

Молодые люди пожали друг другу руки.

Затем завязался общий разговор. Тем не менее взгляд Беранже постоянно обращался на лицо Гюнтера, странное сходство которого с рыцарем, виденным им во сне, страшно поражало его и производило на него какое — то болезненное впечатление.

Приход Алисы отвлек его мысли. Увидя бледную молодую женщину, нерешительно остановившуюся на пороге, маркиз подбежал к ней и поцеловал ее с взволнованным и счастливым видом. При виде этого Гюнтер вспыхнул и ушел с террасы. Марион последовала за ним, желая на минуту оставить молодых супругов наедине.

— Ну что, дорогой мой Гюнтер? Как нравится тебе маркиз? Да, кроме того, признавайся, что у вас вышло с маркизом, если твой вид произвел на него действие головы Медузы? — спросила Марион барона, после того как сделала некоторые распоряжениянасчет завтрака.

Гюнтер отбросил в сторону книгу, которую рассеянно перелистывал, и пожал плечами.

— Сегодня я вижу маркиза в первый раз в жизни. Я сам хотел спросить тебя, все ли у него здорово тут?

С этими словами он указал на лоб.

— По крайней мере, до сегодняшнего дня никто не замечал в нем болезни, на которую ты намекаешь, — смеясь, заметила госпожа Лаверди.

— Во всяком случае, его испуг при виде меня очень подозрителен. Черт возьми! Ведь не похож же я, в самом деле, на Медузу? Вообще, хотя маркиз и недурен собой, но он мне не нравится. В нем есть что — то такое лживое и неприятное.

— Еще бы! Ведь он муж Алисы, — сказала Марион, лукаво подмигивая барону.

Гюнтер с задумчивым видом откинул назад свои белокурые волосы.

— Нет, дело не в этом.

— Однако, признайся, что Алиса тебе нравится и что тебе приятно было бы утешить ее?

— Она очаровательна! Но, по моему мнению, она принадлежит к числу таких существ, для которых счастье возможно только тогда, когда оно ничем не запятнано. Соблазнить ее на грубое развлечение мимолетной связи было бы тяжело мне самому!

— Ах, Лоэнгрин, Лоэнгрин! Сейчас видно, что ты приехал из идиллической страны. Кроме того, твои слова доказывают, что ты еще не созрел. Но через месяц ты, может быть, найдешь, что целовать крылья Серафима — совершенно ангельское счастье. Теперь же пойдем к нашей молодой парочке. Пора завтракать.

Когда супруги остались одни на террасе, Беранже отнесся к Алисе с трогательной нежностью, расспрашивал ее о здоровье и глубоко сожалел, что она так похудела и побледнела. Наконец, он рассказал ей целую историю о причинах своего долгого отсутствия, которая не только окончательно очищала его, но делала еще жертвой обстоятельств. Но молодая женщина была уже достаточно недоверчива, чтобы позволить так легко убедить себя, а потому оставалась равнодушной и молчаливой.

За завтраком маркиз был в высшей степени любезен. Между прочим, он рассказал, что купил Алисе маленький экипаж и пони, которыми она может править сама. Затем, он просил Марион и Гюнтера как можно чаще навещать их.

— Мы осмотрим заколдованные развалины, — смеясь прибавил он. — Я вызываюсь позвонить в колокол и вызвать чародея, который так дерзко испугал мою бедную Алису, пользуясь тем, что ее нервы были возбуждены страшными рассказами нашей экономки и книгами, присланными господином Ренуаром.