Заколдованный замок - [26]

По мере того, как Ренуар говорил, страшная бледность разливалась по его лицу. Большие, неподвижные глаза его, казалось, проникали в неизвестный мир. Дрожь сверхъестественного страха пробежала по телу Алисы, когда Ренуар вдруг рассмеялся пронзительным и сардоническим смехом.

— Ах! Он должен был искупить, исправить зло, причиненное вам! Как будто зло когда — нибудь исправлялось и жертва вознаграждалась своим палачем! О! Несовершенное правосудие! По какой — то адской логике оно всегда избирает жертву, чтобы она служила пробным камнем, на котором палач испытывает, остался он таким же, или нет?

Ренуар на минуту умолк.

— Я не сумасшедший, маркиза, но я стараюсь решить проблему правосудия. Имеет ли оно какую — нибудь форму? Имеет ли силу сердце? Какой закон управляет им? По — видимому, на его весах зло всегда перетягивает добро. Оно всегда осуждает и никогда не милует. Недаром его называют слепым, так как оно поддерживает злодеев и отворачивается от тех, кто требует вознаграждения за свои жертвы, страдания и напрасно перенесенные несправедливости. Да, слепое и жестокое, оно оставляет одних вечно наслаждаться, а других допускает страдать без конца!

Алиса опустила голову, чтобы скрыть выступившие на ее глазах слезы. Все, что говорил Ренуар, находило болезненный отклик в ее наболевшей душе. Почему она должна страдать — она, никому никогда не сделавшая зла? Почему она не заслуживает быть любимой? А между тем, порочная и распущенная женщина наслаждается всеми благами жизни. Без сомнения, Ренуар тоже был очень несчастен, если он так обвинял Божественное Правосудие. Под влиянием этой мысли, у нее почти невольно сорвался вопрос:

— Вы много страдали, прежде чем пришли к таким печальным заключениям?

При звуке этого нежного голоса, в котором звучали симпатия и участие, молодой человек быстро оторвался от поглощавших его мыслей. На минуту взгляд его устремился в красивые, ясные и чистые глаза, смотревшие на него.

— Вы угадали, маркиза! Я много страдал прежде, чем сделался «зрячим». Человек уж так устроен, что только перенеся на самом себе несправедли вость, он начинает понимать других. Только тогда он убеждается, что сущестует злой, даже, скажу больше, сатанинский случай, ищущий и умеющий навлекать несчастья на людей, тогда как этому же случаю было бы так легко группировать вместе симпатизирующие друг другу существа, которые нашли бы счастье во взаимной гармонии своих душ. Этот — то злой и насмешливый случай я испытал на самом себе. Я независим, даже богат, и очень люблю семейную жизнь, со всеми ее тихими и чистыми радостями. В женщине я искал идеал, невинность и душевную красоту.

Руководясь этим идеалом, я женился на красивой молодой девушке, не имевшей никаких средств. Я любил ее всей душой и был уверен, что она одарена всеми добродетелями.

Прошел год, как мы были обвенчаны, когда неожиданно умерла тетка, воспитавшая меня и оставившая мне весьма значительное наследство. Я вынужден был ехать устраивать дела. Так как моя жена еще не совсем поправилась после несчастных родов, то я, по совету доктора, послал ее на воды, где потом должен был присоединиться к ней.

Там — то она и встретилась с одним из тех господ, которые, ради времяпрепровождения и возбуждения притуплённых нервов, забавляются совращением женщин, достаточно легкомысленных, чтобы позволить себя обольстить красивой внешностью и ласковыми словами, и воображающих, что все, что блестит, золото.

И вот моя жена, которую я обожал, как ангела чистоты, оказалась принадлежащей к числу таких пустых женщин. Ей достаточно было несколько недель моего отсутствия, чтобы изменить мне и бежать с человеком, избравшим ее своей игрушкой. Приехав на воды, я нашел только письмо, в котором она объявляла, что не любит меня больше и просила развода.

Я ей дал его, так как она перестала для меня существовать. Но мое разочарование было ужасно. В первый раз я задал себе вопрос, в силу какого закона справедливости мое счастье, честь и жизнь должны служить удовлетворению фантазии бессовестного лентяя и распущенной женщины, которая бросила меня, как совершенно лишнюю вещь.

— И вы не отомстили им? Ведь вы могли потребовать удовлетворения у этого презренного? — с негодованием пробормотала взволнованная Алиса.

— Я бы стал мстить!? Разве мстят людям, которых презирают? — с ненавистью сказал Ренуар. — Оба они стоят друг друга, и бежала ли она с Жаном или Пьером — мне все равно. Я не хотел даже знать имени того человека, как и вам должно быть безразлично, с блондинкой или брюнеткой путешествует ваш муж. Тот же несправедливый случай, связавший меня с недостойной женщиной, отдал вас во власть маркиза.

— Да, правда. Где справедливость? — пробормотала окончательно подавленная маркиза.

Но в ту же минуту она страшно побледнела и выпрямилась, дрожа всем телом.

Ренуар вскочил со стула. Глаза его пылали, а рот искривился.

— Надо найти это скрывающееся правосудие! — вскричал он хриплым голосом. — Надо заставить его исполнить свой долг! Пусть оно накажет виновных и даст покой честным людям!

Заметив испуг молодой женщины, он сразу успокоился и тихим голосом попросил извинения за то, что так увлекся.