Заколдованные сказки - [11]

Он бросил чашу прямо в кадку с водой, выбежал во двор и уставился на запруду. По глади воды только волны кругом расходились, а посредине плавала его рубаха. Вутăш же как в воде растворилась.

— Хотя отчего «как»? — хмыкнул себе под нос Атнер. Подводные жители, небось, и такое умели.

Он глянул в сторону омута. Черный, совсем как взгляд у вутăши.

У Силемпи.

* * *

Силемпи вынырнула ближе к лесу. Убрала с лица намокшие волосы, обернулась на деревню. Брови нахмурила, с толку сбитая: имя вспомнилось как-то само, так нежданно, что сбило с толку. В подводном царстве все забываешь: и кем ты уродился, и с кем дружился. И имя затирается в памяти — не нужно оно под водой. А сейчас — вспомнила, стоило вопрос услышать.

Оттого ли это случилось, что долго на суше пробыла? Или чары собственные злую шутку сыграли с ней — заставили воспоминания ожить на мгновение, чтобы на волю вырваться? А может, не зря считается, что мельники с духами знаются? Силемпи вздохнула.

Правду не отыщешь теперь, надо было сразу мельника чаровать и расспрашивать, но так к водице родной хотелось, что не выдержала вутăш, сбежала мигом. Теперь же откуда что узнать про мельника, не ăрăмăç ли он?..

Пораженная внезапной мыслью, Силемпи растянула губы в сладковато-хитрой улыбке. Мельник днями и ночами проводит время за работой, и если действительно чародействами занимается, то быстро себя выдаст, коль понаблюдать за ним!

Сестрицы подождут ее возвращения, им и без нее не скучно, да и совестить начнут за утерянный гребень, мол, чего глазами хлопала, а не утащила наглеца на дно, а загадка неразрешенная сердце грызла.

Силемпи бы сказала, что и душе покоя не было, да только у нежити с душой негусто.

С мающимся от вопросов нутром, Силемпи нырнула, сливаясь с течением, ведущим к омуту близ мельницы. Не унесет ее течение, пока ответов не получит, не утянет в глубины подводного царства.

Вутăш сильнее любого течения, а уж любопытство ее — и подавно.

* * *

— Ты про цену-то не сетуй, — усмехнулся Атнер, — а то у людей ведь и вопросы могут появиться: откуда ж у доброго молодца гребень девичий?

— Нашел, — буркнул Пуян, нахмурившись и опасливо заозиравшись: не приведи Турă, кто увидит. Особенно его пожилой отец, в которого Пуян пошел не только внешностью, но и непростым, задиристым и втайне трусоватым нравом.

— Я-то поверю, да вот что люди скажут? — Атнер спрятал выкупленный гребень за пазуху. О том, что Пуян завладел гребнем, он узнал случайно, когда разговорился с односельчанином про поездку на ближайшую ярмарку: тот упомянул, что и Пуян что-то с ними засобирался — продать безделушку какую-то вздумал.

— Как скажут, так и перестанут, — Пуян плюнул в заросли вьюнка на крепком заборе. — Так и про тебя скажут: чего это мельник гребешки девичьи ищет?

— И чего же, как сам думаешь? — Атнер сощурился, голову склонил. Улыбку из себя выдавил.

— Девка приглянулась небось, — Пуян заухмылялся. — Будем всей деревней ждать, когда свататься начнешь!

Атнер махнул рукой, обрывая глупый разговор. С нежитью не посватаешься, да и не Пуяну об этом подшучивать. Чудо, что духи не прогневались, и мельница до сих пор исправно работала. Атнер даже знал, в чем причина этого чуда.

— А может, ты с нежитью спутался? — хохотнул Пуян ему в спину. С наивным желанием задеть и без всякого осознания последствий.

Остановился Атнер, обернулся медленно. Холодно посмотрел на соседа, поднявшего откатившееся к дорожке поленце.

— С нежитью ты спутаться пытался, Пуян. Турă поблагодари, что мельница все еще работает, а перестанет работать из-за обиженных вутăшей, так я расскажу, кто нас без муки оставил. Посмотрим тогда, что люди скажут.

Пуян раздраженно бросил поленце обратно в траву и молча пошел к избе, даже не попрощавшись. Атнер только головой покачал. Ну и Шайтан с ним, будет уроком на будущее. А у Атнера и важнее дела есть.

Мельницу вутăши действительно не трогали, хотя одна из них — та самая, Силемпи, — уж точно где-то рядом все время крутилась. И не обижалась, не злилась… монеты приносила.

Атнер вздохнул, проходя мимо избы сразу к воде. Мокрая после недавнего дождя трава скользила под ногами, спускаться к мосткам пришлось медленнее и осторожнее — не хватало еще в воду сигануть. Он, конечно, собирался поговорить с Силемпи, но планировал сделать это на суше, а не утопленником.

Вторая дюжина дней шла уже с того момента, как встретил он Силемпи, и вутăш оставила у мельницы немало серебряных, совсем как рыбьи чешуйки, монет. Слышал Атнер в рассказах старших, что ежели вутăш влюбится, принесет своему возлюбленному монеты, но никак не ожидал, что с ним это приключится. Сначала подумал, случайность это, обронил кто. Потом — заподозрил неладное.

А на следующий после смутных догадок день на рассвете услышал в шуме воды смех звонкий девичий. Голос узнал — Атнер этот голос до смерти не забудет, так и будет переливчатый голосок в душе звучать, околдовывать. Смекалки хватило и докумекать, что приходит Силемпи с монетами в полдень.

Что ж, Атнер надеялся, что сегодня полдень подходящий. Теперь, когда смог он раздобыть гребень, украденный у вутăши, у него хотя бы появилась достойная причина, чтобы снова с нею свидеться. Желание хоть мельком увидеть снова спасенную им девицу Атнер с трудом, но перестал отрицать.