Заколдованная усадьба - [14]

- Никому от этого ни холодно ни жарко, вот так-то, - объяснял он доверительно.- Мальчишка способный, может далеко пойти, а фамилия эта проклятая Гиргилевич только помехой бы ему была. Да к тому ж, как знать, грошик, Другой в мошне уже болтается, глядишь, какой-никакой фольварк со временем купить удастся, и станет тогда Михась паном, а то и ясновельможным. Не веришь, любезный? А ты приглядись к нынешней нашей галицийской аристократии и увидишь, что только маленькая часть ее, как говорится, истинные паны. Остальные же, прости господи, выскочки или выкресты, вот так-то! Большинство известнейших нынешних ясновельможных помнит своих дедов в кафтане эконома, если не хуже. И не один из них носит такую холопскую фамилию, какой в давние времена и кухарь магнатский постыдился бы, вот так-то!

Нельзя не признать, что пан Гиргилевич, несмотря на свою узколобость, обладал даром красноречия и в рассуждениях его была известная логика.

Третьим игроком был молодой, чопорный мужчина с густыми бакенбардами, которым он, видно, придавал особое значение, ибо ежеминутно трогал их, приглаживал, поправлял, пощипывал и при этом всякий раз искоса посматривал в зеркало, висевшее на стене напротив. Одежда на нем была дешевая, но с претензией на элегантность. На коричневом, в обтяжку сюртучке выпирали спереди огромные отвороты, открывая цветную рубашку с высокими, туго накрахмаленными воротничками, светлые панталоны достигали только щиколотки, хотя узкие кожаные штрипки сильно оттягивали их книзу, а из замысловато повязанного шейного платка был небрежно выпущен уже сильно потрепанный кончик.

Скверной и претенциозной одежде соответствовала скверная и претенциозная физиономия, в чертах которой сквозили чванство, тщеславие и самонадеянность.

В самом деле пан Густав Хохелька, так называемый актуарий доминиума, был страшно тщеславен и самонадеян, к чему имелись важные причины. Во-первых, его звали Густав, а это, как он сам говорил, одно из красивейших имен в календаре; во-вторых, он слыл в округе самым интересным кавалером и самым изысканным щеголем; в-третьих, он считал себя человеком светским во всех отношениях, а в-четвертых, он как актуарий доминиума и фигура чиновная кое-что да значил и имел прекрасные виды на будущее.

Несмотря на все это мандатарий относился к нему не слишком уважительно и только в чрезвычайных случаях - когда по причине болезни, отъезда или чего-то отсутствовал приходский священник,- допускал его к своему карточному столу.

Значительно лучше сумела узнать и оценить достоинства Хохельки судейша, так по крайней мере твердили злые языки.

Вот и теперь она, следя за игрой, сидит за его стулом, любопытствуя, что принесет она пану Густаву - счастье или несчастье.

Пан Густав время от времени украдкой бросает на нее убийственные взгляды и сдерживает нежный вздох, а полная, с румяным лицом судейша только усмехается и поправляет слишком, может быть, пышные локоны своих темных, смазанных жиром волос.

Пан судья играет с «болваном», что требует огромного внимания, а Гиргилевич как-то страшно раскипятился и распетушился, ибо, имея на руках четырех тузов, не знал, которого поставить, чтобы вернее добиться шлема.

- Кто ходит? - нетерпеливо спрашивает судья.

- Я, вот так-то,- отвечает сквозь зубы Гиргилевич, обдумывая какие-то загадочные комбинации.

- Ждем,- с салонной грацией и очаровательной улыбкой бросил актуарий.

С Гиргилевича пот льет ручьем. Не фокус сделать ход, имея одного туза, но которого выставить наперед, если их четыре? Каждого из тузов он уже ощупал со всех сторон, но на какого решиться? Наконец он сделал героическое усилие, зажмурил глаза, затаил дыхание и наудачу вытянул первую попавшуюся карту. И даже подскочил от радости, когда увидел, что то был козырный туз, причем еще не вступавший в игру.

- Наша,- выкрикнул Гиргилевич и с триумфом загреб взятку,

- Бьет козырем,- буркнул судья сквозь зубы.

- Хорошо играет,- поторопился вмешаться актуарий,- когда козыри выйдут, настанет черед моим пикам и конец игре.

- Только не болтать,- строго остановил его мандатарий,- это вист, а не кикс, милейший.

Актуарий поправил воротнички, пригладил бакенбарды, и принял выговор в покорном молчании.

Гиргилевич сопел, потел и все ходил и ходил с козырей, для чего не надо было большого искусства, потому что, как оказалось, у него были все лучшие карты.

Судья скривился и наморщил лоб, шлем висел у него над головой, а шлем от профана - вещь весьма неприятная для такого, как он, знаменитого игрока.

И в эту минуту - словно кто-то нарочно захотел избавить его от грозящей опасности,- какой-то возок с грохотом подкатил к крыльцу.

- Это, наверно, комиссар Мрквичка, которого я жду со вчерашнего дня,- воскликнул мандатарий и поспешно смешал свои карты со взятками противников.

- Погодите, погодите,- останавливал его Гиргилевич,- у меня еще два туза и три козыря.

Но судья уже не слушал его, торопясь навстречу почтенному гостю. Однако прежде чем он успел выбежать из комнаты, дверь с шумом отворилась и вместо ожидаемого комиссара Мрквички вошел наш путешественник-незнакомец из рычиховской корчмы.