Заколдованная - [78]

— Эмбер, — повторила Мег. — Просто Эмбер, и все.

— Ее называли Неприкосновенной, — сказал Свен, понизив голос, — ибо никому, будь то мужчина или женщина, не дозволялось прикасаться к ней. Мег замерла на мгновение.

— Продолжай, — велела она Саймону.

— Похоже, молва все сильно преувеличила, — насмешливо произнес Саймон. — Эмбер обвивалась вокруг своего спутника, словно плюш вокруг могучего дуба.

— Правда? — удивленно спросила Мег. — Тогда это не могла быть Эмбер Неприкосновенная.

Саймон и Свен обменялись взглядами. Не согласиться с мнением жены своего лорда рискнул Саймон.

— Возможно, и нет, — осторожно заговорил он, — но рыцари и оруженосцы Морского Дома думали, что это Эмбер, а они-то знают ее много лет.

— Как странно.

— Эрик Непобедимый тоже называл ее Эмбер, — добавил Саймон. — С ее помощью он узнавал, правду ли говорит ее спутник.

— А, так вот почему она прикасалась к мужчине, — чтобы узнать что-то, — сказала Мег. — Она одна из Наделенных Знанием.

— О чем вы это толкуете? — спросил Доминик.

— Ты разве не помнишь? — спросила Мег. — Когда ты строил разные планы, как можно было бы взять замок Каменного Кольца, я рассказывала тебе о Наделенных Знанием.

Доминик нахмурился.

— Да, но, честно говоря, я не поверил этим глупостям о колдунах, превращениях, пророчествах и тому подобной болтовне.

В зеленых глазах Мег заплясали веселые искорки Ее муж носил древнее изображение Глендруидского Волка, но его выводило из терпения то, чего он не мог потрогать, измерить, поколотить, взять в осаду.

Или в объятия.

— В некоторых случаях, милорд, — тихо проговорила Мег, — то, чего нельзя потрогать, обладает большим могуществом по сравнению с тем, что потрогать можно.

— Это трудная истина для такого воина, как я, — сказал Доминик.

Мег кивнула.

— Но у меня чудесный учитель, — с улыбкой добавил он. — Я теперь знаю, что любовь целительницы из рода глендруидов может взять замерзшее сердце воина, вывернуть его наизнанку и сделать его снова горячим.

Улыбка, которой обменялись Мег и Доминик, удивительно напомнила Саймону об Эмбер и Дункане. Это сходство одновременно рассердило и встревожило его.

— Итак, — сказала Мег, вновь повернувшись к Саймону, — Эмбер читала в душе у своего спутника. Рассказывай дальше

Саймон и Свен переглянулись.

— Может статься, она и впрямь прикасалась к этому человеку с целью что-то узнать. — В голосе Саймона слышалось сомнение. — Только она все же больше смахивала на девицу в обществе возлюбленного.

— Не все ли равно? — спросил Доминик с растущим нетерпением. — Меня заботит Дункан, мне нет дела до какой-то кельтской ведьмы.

— То-то и оно, — возразил Саймон. — Спутником ведьмы был Дункан Максуэллский.

Мгновенно поза Доминика изменилась. Он стал похож на сокола, издалека увидевшего добычу и готового упасть на нее камнем.

И поразить.

— Дункана привезли как пленника? — требовательно спросил Доминик.

— На нем не было видимых глазу оков, кроме пальцев Эмбер, которыми она держала его за запястье.

— Вряд ли этого достаточно, чтобы удержать такого могучего воина, как Дункан, — сухо заметил Доминик. — Разве что эта Эмбер какая-нибудь новая Боадицея, явившаяся поражать мужчин своим огромным мечом.

— Меч, которым она поразила Дункана…

— Что? — резким тоном перебила его Мег. — Ты же говорил, что Дункан цел и невредим!

Саймон посмотрел в ясные зеленые глаза Мег и ему захотелось очутиться где-нибудь в другом месте.

— Я знаю, что ты нежно привязана к нему, — сказал Саймон.

Доминик стоял с угрюмым видом. Несмотря на уверенность в любви Мег, он чувствовал, что ему не слишком по душе ее привязанность к Дункану Максэллскому, с которым они вместе росли.

— Но я боюсь, — мрачно продолжал Саймон, — что эта проклятая ведьма Эмбер украла у Дункана душу.

— Он мертв? — отрывисто спросил Доминик.

— Нет. Но и не жив, если сравнить с тем, каким мы его знали.

— Объясни.

Что-то в голосе Доминика заставило Свена переступить с ноги на ногу и бросить беспокойный взгляд на плащ лорда. Глаза волчьей головы на застежке блестели отраженным светом огня, казались умными, живыми и ничуть не менее свирепыми, чем у хозяина.

— Все так, как я уже говорил тебе, — раздельно произнес Саймон. — Дункан ничего не помнит о своей жизни до того, как оказался в Спорных Землях.

— Ты уверен в этом? — спросил Доминик. — А вдруг он, как Свен, притворяется кем-то другим, чтобы разведать, как и что?

— Я молился, чтобы это было правдой, — ответил Саймон.

Мег только покачала головой. Она вспомнила прямой и открытый нрав Дункана, и у нее в глазах блеснули слезы.

— Он не такой, как Свен, — проговорила Мег. — Не лицедей, способный играть разные роли.

— Человек может научиться лицедейству, если от этого будет зависеть его жизнь, — заметил Доминик.

Мег на мгновение закрыла глаза. Когда они опять открылись, это были решительные глаза целительницы из рода глендруидов. И когда она заговорила, голос ее был бесстрастен.

— Продолжай, Саймон. Я бы хотела больше услышать о превращении Дункана. Я бы хотела услышать все. Саймон бросил беспокойный взгляд на Доминика. Но лицо брата не предвещало ничего хорошего.

— Я не подал вида, что узнал Дункана, — сказал Саймон, снова повернувшись к Мег. — Он уставился на меня так, будто пытался понять, видел ли меня раньше.