Заклятые подруги - [89]

Спал Юра, как всегда, крепко и безмятежно. Проснулся за минуту до звонка будильника. Чтобы проверить, все ли в порядке с нервишками, выдержал паузу: прошел сначала на кухню, сварил кофе и только тогда набрал номер Романова.

Слава Кудряшов, признаться, давненько не делал по утрам зарядку. Тем более не совершал утренних (равно как вечерних и дневных) пробежек. Утешался в спортзале два раза в неделю. Оправдывался перед собой тем, что его требовательный и строгий тренер Игорь Владимирович не делает каких-либо замечаний по части сбитого дыхания или отсутствия выносливости.

Но этим утром Кудряшов решил пробежаться вокруг дома. Начинался день, когда Славе надлежало как можно больше общаться с окружающей средой.

У ступенек подъезда Кудряшов сделал глубокий вдох. «Если Воротов что-нибудь когда-нибудь станет мне про утренние пробежки бухтеть, заставлю его по Садовому пару километров прошкандыбать. Ему там, на Юго-Западе, хорошо оздоровительные советы давать». И Слава легко потрусил вдоль своего дома в направлении сада «Эрмитаж».

— Какая встреча! — очень скоро услышал он за спиной.

Не без облегчения Кудряшов остановился, обернулся. К нему приближался человек с явно удивленным выражением лица.

— Вот это да! — искренне изумился Агольцов. — А я еще тогда в церкви подумал: лицо-то знакомое, где могли видеться? Вовсе память плохая стала.

— Немудрено, — с пониманием кивнул Слава. — Нас, милиционеров, пруд пруди. Разве каждого в лицо-то мыслимо запомнить?

— Присядем? — понизил голос Агольцов.

— В значении — на лавочку?

— В значении — поговорим.

Кудряшов пожал плечами: вроде как нехорошо человеку в такой малости отказывать. Оба обвели глазами окрестности. И остались стоять.

— Я вас надолго не задержу, — сказал Агольцов. — Вы, конечно, знаете, по какому поводу я к вам обращаюсь. Ваша липа с пистолетом, разумеется, скоро выплывет. Виктор Косуля — человек серьезный. Реагирует мгновенно, но не принимает скороспелых решений. И все же не будем усложнять жизнь друг другу. Я слушаю ваши предложения.

Кудряшов внимательнейшим образом обозрел Агольцова.

— А я еще хотел сочувствие свое выразить. По поводу безвременной кончины вашей знакомой. Но смотрю — удары судьбы для вас нипочем. С горя да с печали сровнялась голова с плечами, как сказала бы моя бабушка.

Юра был непроницаем. Холоден и неприступен.

— Меня интересует Лариса Верещагина. — Кудряшов тем не менее не собирался отцеплять от Агольцова взгляда.

— Я не знаю, где она.

— Узнайте. Пистолет, может, и липа. А вот Ткаченко-то точно ничего плохого вам не сделал. Но мы-то с вами знаем, за что он пострадал. Так что узнайте, где Верещагина. Она мне нужна. К тому же, должен вам признаться, я не люблю грустных и мертвых женщин.

— Хорошо. Что я еще могу для вас сделать? — галантно осведомился Агольцов.

— Вы меня очень обяжете, если оставите всех фигурантов по делу об убийстве Коляды в покое, — вежливо попросил Кудряшов. — Вы, уважаемый Юрий Петрович, мешаете нам работать.

— Когда к Косуле поступит новая информация? — жестко спросил Агольцов.

— Если мы с вами договоримся о сотрудничестве, — Кудряшов глянул на свои часы, — через десять минут после того, как я доберусь до дома.

— Не смею вас задерживать.

Кудряшов криво усмехнулся.

— Готов соответствовать, — коротко отреагировал Агольцов.

— Сегодня в тринадцать ноль-ноль. Как я вас смогу найти?

Агольцов назвал номер телефона. И добавил:

— К этому времени, я думаю, у меня уже будет интересующая вас информацию.

— Приятно было повидаться, — расшаркался Кудряшов.

— Взаимно, — светски улыбнулся Юрий Петрович.

Слава сплюнул ему под ноги и как ни в чем не бывало продолжил свою оздоровительную пробежку.

«Ну когда ты научишься эмоции свои гаденькие сдерживать? — без снисхождения ругал сам себя Кудряшов, невольно подражая интонациям Воротова. — Ведешь себя, как шпаненок какой-нибудь, ей-Богу. Стыдно. Что о тебе люди подумают? Ты же офицер милиции».

Однако настроение у провинившегося было лучезарнейшее.

У Агольцова, впрочем, тоже. Но только до того момента, когда с трудом разыскавший его Миша Романов зачитал шефу известную газетную заметку на полосе криминальной хроники. «Вот сука, — в ярости подумал Юра, — второй раунд переговоров обеспечивает. Страхуется, падла». Так что перед ясными очами Вити Косули представать было рано. Одно утешало Агольцова: прямо сейчас Витя убивать его не будет. Все же положение пока неясное. С одной стороны, мент дал отбой своей информации. В этом Агольцов не сомневался ни на секунду. С другой стороны, заметка в газете. Ну, это на приговор не тянет. Однако и спокойствия не добавляет. Ладно, доживем до 13.00.

— Мне Верещагина нужна. Срочно, — сказал Юра.

— С Верещагиной сложнее, — откликнулся Романов.

— У тебя уже сутки с ней сложно. Миша, она мне нужна. Лучше живая, разумеется, и здоровая. Что за сложности, не пойму?

— Есть у меня предположение одно…

— Ты шутишь? — не дал договорить Агольцов.

— Какие шутки? Говорил я тебе — обожди со Стрелецким.

— Так. И какие наши действия теперь? — лихорадочно, на ходу пытался врубиться в ситуацию Юра.

— Мое мнение: надо дня два подождать.