Заклятые пирамиды - [20]

Они долго его искали. Позже объявился Сабен, он был без штанов, в одних испачканных плавках, и от него скверно пахло. Держась втроем, они осматривали все подряд расщелины, заглядывали под каждый нависающий козырек, но Эдвина Мангериани нигде не было.

Мир Сонхи

– Учитель, а древний маг смог бы победить Шуппи-Труппи?

– О древних магах, Дирвен, рассказывают много небылиц. Возможно, смог бы, возможно, нет. Смотря какой маг, среди древних тоже попадались разные.

– А если это самый сильный древний маг?

– Гм… Не утверждай безоглядно того, что не можешь проверить на практике – хороший принцип, советую взять на вооружение.

– Учитель, а куда делись древние маги?

– Ушли из Сонхи в другие миры.

– Почему?

«Потому что настырные ученики задавали им слишком много вопросов!»

Этого Суно вслух не сказал. Обзавелся учеником – развивай его неокрепший ум, никуда теперь не денешься.

– Их беда заключалась в том, что они, в отличие от нас, не были коллективистами. Каждый за себя, каждый сам по себе. Одиночке взбредет в голову все, что угодно, и никто его не остановит. Одни ушли, чтобы сгинуть в безднах Несотворенного Хаоса, другие заблудились среди несметного множества чужих миров. Кое-кто остался в Сонхи, но их времена давным-давно закончились.

– А что будет, если вдруг какой-нибудь древний маг вернется?

– Ну что ж, придется ему отвыкать от индивидуализма и приспосабливаться к жизни в коллективе.

Он погрешил против истины. Не придется. Да и жизнь у такого мага-возвратника будет весьма незавидная – при условии, что прозябание в Накопителе можно назвать жизнью.

Суно побывал там всего однажды, после того как был принят в Большой Внутренний Круг Светлейшей Ложи.

Темноватый зал, подавляющий своими размерами. На каменном полу выложены золотой плиткой руны Отъятия и Перенаправленности. Ступенчато, в несколько ярусов, нависают круговые галереи с ячейками-кельями. Большая часть ячеек пустует: магов, чья сущность старше десяти тысяч лет (условие, при котором маг официально считается древним), не так уж и много. Меньше, чем хотелось бы. На дверях келий, где есть постояльцы, горят в водянистом полумраке все те же золотые руны, и от их сияния в желудке зарождается тошнота, а мышцы пронизывает мелкая, на пределе, дрожь. По крайней мере, такие ощущения испытывал во время той экскурсии Суно Орвехт.

У каждого государства есть Накопители, и выявленных древних магов содержат там ради всеобщего благоденствия. Обычная мера – усекновение конечностей, но обученные служки заботятся об узниках и лишних страданий им не причиняют, ведь те приносят пользу: маги-коллективисты черпают их силу, когда возникает в том нужда. Эти подробности известны лишь посвященным, а в народе насаждаются слухи, будто Накопители, снаружи похожие на огромные пирамиды, – что-то вроде монастырей, где древние занимаются некими таинственными исследованиями. Необходимый обман ради благой цели, ведь когда в Сонхи рождается новый маг или появляется очередной возвратник, не сразу можно определить, из древних он или нет и какое будущее его ждет: присоединение к коллективу либо Накопитель.

На то, чтобы выяснить, кем была та или иная сущность в своих прошлых рождениях, уходит около двух лет, и нельзя допустить, чтобы вернувшийся узнал правду раньше времени – ради его же собственного душевного равновесия и во избежание осложнений. Суно, которому перспектива превратиться в обрубок и провести всю оставшуюся жизнь в ячейке Накопителя никоим образом не угрожала, и то был потрясен и угнетен. Но иначе нельзя, древние маги – источник силы, без которой людское волшебство придет в упадок.

– Это правда, что они в одиночку открывали Врата в чужие миры, или в междумирье, или даже Врата Хаоса?

– По крайней мере, так утверждается в старинных источниках, но Врата Хаоса – это, скорее всего, легенда.

Орвехту припомнилась «Песнь о прекрасной и премудрой чародейке Венусте, отворившей Врата Хаоса во избежание великого зла, сложенная ей во славу Айваром-песнопевцем». Фрагменты древней книги, найденные при раскопках и расшифрованные языковедами. Почтенные археологи утверждали, что этому раритету по меньшей мере несколько сотен тысяч лет.

Сохранилось лишь начало текста, где Айвар-песнопевец с интимной восторженностью превозносил прелести премудрой чародейки. По какому поводу она открыла Врата Хаоса и в чем заключалось предотвращенное великое зло, оставалось только гадать. Кое-кто из исследователей придерживался мнения, что «Врата» – это вычурная фривольная метафора: опус Айвара, до последней запятой эротический, повествует о том, как влюбленный песнопевец добивался благосклонности прекрасной Венусты и наконец получил желаемое.

Суно решил, что, скорее всего, так оно и было. Он бы тоже не прочь добиться благосклонности… Ему хотелось впустить в свою душу весеннее томление, увлечься какой-нибудь хорошенькой и в то же время достойной женщиной. Не просто переспать, а именно увлечься, чтобы их отношения были окутаны романтическим флером.

Как и всякий вышколенный маг Светлейшей Ложи, он умел до определенной степени контролировать свои душевные движения, но в этой потребности не было ничего предосудительного, она заслуживала удовлетворения. Да только здесь и сейчас, на пролегающей через голые поля пустой дороге, ни одной подходящей кандидатуры. Вместо очаровательной спутницы, ласковой, чуть ироничной, по-женски мудрой, снедаемой взаимным томлением, шагает рядом ученик, на которого глаза бы не смотрели, и вопросы из него так и сыплются, как горох из порванного мешка.