Заклятие нибелунгов. Амулет дракона - [47]

Данаин предложил поселиться в одной из небольших хижин в порту, но Кальдер лишь рассмеялся.

— Нам принадлежит целый остров, так чего же стесняться? Если уж все так плохо, то мы, по крайней мере, можем жить, как короли. — Он указал на замок Изенштайн, выбитый в черной скале.

Данаин поморщился. Ему больше подошла бы простая хижина, но он хорошо знал Кальдера и не стал ему перечить. Его друг предпочитал значимые цели и пышную жизнь.

Два дня они осваивались в замке. Изенштайн произвел на них огромное впечатление своими роскошными залами и узкими запутанными тоннелями, в которых так легко было потеряться. В какой-то момент Кальдер решил, что без слуг будет трудно устроить трапезу в тронном зале, спать в покоях короля и возиться в кухне, поэтому они поселились в небольшой комнате неподалеку от кухни, где раньше жили слуги. Данаин постоянно ловил животных, которые разучились бояться людей, так что у повстанцев не было недостатка ни в еде, ни в дровах. Вскоре Данаин привык к жизни на таком холоде. Какая роскошь — спать всю ночь, не вздрагивая при звуках, которые могут обернуться шагами ордынцев!

Через неделю или две у ворот Изенштайна показались люди. Ночью они увидели огни в замке и пришли сюда, чтобы поприветствовать новоприбывших. Это были последние жители Гёранда, старой столицы Исландии. Раньше там жили тысячи людей, теперь же осталась лишь сотня. Они со страхом и уважением избегали Изенштайна, но приезд повстанцев заставил их изменить свое решение не приближаться к нему.

Долгими вечерами Данаин рассказывал уцелевшим исландцам о королевстве Хургана, кошмарном Фафнире и терроре Орды и слушал последние легенды об истории Исландии. Эйфлинн, старик, чей отец помнил еще прежнее столетие, неспешно говорил, прихлебывая пиво:

— Из Бургундии пришло известие о том, что дракона не победили. Король Гунтер, этот тщеславный слабак, хотел посвататься к нашей Брюнгильде, чтобы она помогла ему победить Фафнира. На Поле Огня и Льда королева за пару мгновений лишила Гунтера жизни, и Бургундия осталась без правителя. Она приехала в королевство на Рейне, собираясь потребовать трон. Тот, кто сейчас зовет себя Хурганом, вступил с ней в бой. Он был связан с темными силами и волшебным копьем пробил грудь отважной Брюнгильды, отдав ее тело дракону на съедение и поругание, а сам надел корону Бургундии. Это был последний день, когда над землей светило солнце.

Видящая неустанно вкладывала новые мысли в головы людей. Она ни к кому не могла прикасаться и никого не могла убить, но, как и нибелунги правили из тени, так и она могла предрекать людям их судьбы и управлять их делами. Однако никогда еще это ремесло не давалось ей с таким трудом, как сегодня. Видящая два часа стояла в тени, наблюдая за принцессой Элеей, которая, выпив вина, предавалась плотским утехам с тремя юношами. Принцесса была жестока и ненасытна.

Но Видящую угнетала не порочность принцессы, а воспоминания о юной бургундской девушке, жившей сто лет назад в другом временном измерении. О девушке с темными волосами, светлой кожей и благородной душой. О девушке столь чистой, что она смогла устоять среди кровавой резни и в конце концов обрела свое счастье в Исландии вместе с принцем, которого она любила больше собственной жизни.

Видящая пыталась найти в Элее эту девушку, но видела лишь высокородную шлюху, боровшуюся со своей скукой злобными деяниями и богохульством.

Отослав рабов прочь, Элея вымылась в теплой ароматной воде. Людям в Вормсе не приходилось наслаждаться такими ваннами уже много десятилетий.

— Я тебя вижу, слепая, — спокойно произнесла принцесса.

Видящая вышла из тени, злясь на саму себя. У Элеи всегда были склонности к темной магии, и она видела мир без иллюзий, коими боги затуманивали взоры смертных.

— Грядет гроза, — сказала Видящая.

На принцессу эти мрачные слова не произвели никакого впечатления.

— Мы и есть гроза, слепая. Мы подмяли под себя весь континент, не оставив камня на камне. Наша власть абсолютна.

— Это власть над бессильными, — возразила Видящая. — Какой смысл в том, чтобы покорять тех, кто не может оказывать вам сопротивление? Ты чувствуешь пустоту в твоем сердце, Элея.

— Я могла бы убить тебя, — ответила принцесса. — Это доставило бы мне радость, по крайней мере, на пару часов.

— Хурган погибнет. Дни твоего отца сочтены.

Элея замерла. Это было отважное заявление, но его истинность еще нужно было проверить.

— Так говорит тебе знание или желание?

— Все, что пребывает слишком долго, падет, — заявила Видящая. — Будь то дерево, дом, человек или империя. Природа требует обновления, нового цикла. Время Хургана подходит к концу, хотя его разум отказывается это признавать.

— Но что будет потом? — спросила Элея.

— На это боги не дают ответа. Они обещали Хургану вечное правление. С его смертью все изменится. Но пока нет никакой определенности.

Элея без ложного сочувствия прикинула, какую выгоду сможет извлечь из смерти отца. При одной мысли о том, что завтрашний день будет не такой, как предыдущий, она испытала наслаждение и по ее телу прокатилась волна дрожи.

— Беременна? — Рахель широко распахнула глаза.