Заклятие горца - [114]

– О чем ты, брат? – спросил Дэйгис.

Драстен, насупившись, потер свою челюсть.

– Скорее всего, это не стоит внимания. Но в последнее время я испытывал очень странное чувство, что на земли Замка Келтар направлено чье-то внимание. Никто больше не чувствовал этого?

– Я не могу говорить о Замке Келтар, Драстен, но я думаю, что понимаю, о чем ты говоришь, – ответила Джесси. – В последнее время я также несколько раз испытывала подобное ощущение. Какое-то слово вертится на кончике моего языка, с тех пор как все это началось. Я топчусь рядом, но это – проклятое определение – всякий раз тает, когда я думаю, что разгадала его.

Ее брови нахмурились, и она надолго замолчала. Затем:

– Ага! Мне кажется, что я догадалась! – воскликнула она. – Это то, что ты подразумеваешь? Синхронизи…

– …рованность, – прошептала Эобил, Королева Туата Де Данаан, радужки ее глаз мерцали.

Вероятность совпадения, настолько невозможная, что это может показаться божественным вмешательством.

Уголки ее губ слегка приподнялись в улыбке. Она выровняла их. Она так часто в последнее время использовала смертную форму, что начала перенимать их мимику.

Люди всегда будут приписывать вмешательство Чара божественному. Им и надлежит думать таким образом, так как для того, чтобы уметь обращаться с многочисленными нитями, и искусно изменять переплетения материи мира, действительно требуется нечто божественное.

Теперь они были здесь.

Ее игроки, ее фигуры на шахматной доске. Больше чем пешки, меньше чем короли.

Катаклизмы, произошедшие в семнадцатом столетии, в конечном счете, никак не отразились на нем, по крайней мере, не после того, как она изменила ход событий, чтобы открыть запечатанную подземную комнату Келтаров. По той же причине это не произошло с ним и в двадцатом столетии. Равно как и с двумя другими, хотя и по другим причинам.

– J’adoube , – прошептала она. – Я дотрагиваюсь. Я примеряюсь.

Теперь уже в седьмой раз она предотвратила исчезновение самого чистого и самого мощного из Друидов.

И разместила пять самых мощных Друидов, которые когда-либо существовали точно в том месте, где она хотела, чтобы они находились. Где они могли объединиться с нею.

Где они могли спасти ее.

Дэйгис, обладающий самыми обширными знаниями среди других Друидов: всеми знаниями Драгаров, их тринадцати старейшин, воспоминания которых она сохранила в нем, о чем он не спешил рассказывать. Ни Драстену, ни своей половинке.

Кейон, обладающий самой огромной мощью среди других Друидов: счастливая генетическая случайность, неожиданная мутация, проявившаяся в родословной. Дэйгис и Кейон совместными усилиями могли сделать такое, что даже у нее вызывало бы волнение.

И Драстен: по сравнению с его опасно одаренными родственниками, обладающий скромной мощью и скромными знаниями, и все же они никогда не достигнут таких высот, как он. Дэйгис и Кейон могли выбрать и пойти тропой как добра, так и зла. Драстен МакКелтар относился к тому уникальному типу мужчин, имена которых были увековечены в легендах о мужчинах-войнах, и обладал столь чистым сердцем, что был не подвластен соблазнам. Он человек, который умрет, отстаивая свои идеалы, и не единожды, а десятки тысяч раз в случае необходимости.

Что касается других двух избранных, она скоро встретится с ними.

Под нею в главном зале Замка Келтар стояли люди, за разговором не обращавшие внимания на ее присутствие. В блаженном неведении, что пройдет еще чуть более пяти лет и их мир окажется в хаосе, стены между миром людей и Королевством Чара падут, и Темный Двор Сидхе будет править ледяной, жестокой рукой. Тени будут кормиться снова, Охотники будут оказывать давление, требуя смертной казни за малейшие нарушения, а утонченные принцы Темного Двора Сидхе будут удовлетворять свои ненасытные аппетиты со смертными женщинами, жестоко насилуя и оставляя от них бессмысленные оболочки.

А она?

Ах, в этом то и состоит суть проблемы.

Ее пристальный взгляд, направленный внутрь себя, переместился на вид внизу.

Хотя ее раса при желании могла перемещаться в прошлое, они не могли проникать в будущее, которое еще не произошло. Если кто-то и пытался пробиться за рамки настоящего времени, то сталкивался с защитным белым туманом и ничем более. Если ты пройдешь слишком далеко назад в прошлое, то столкнешься с тем же самым туманом. Даже Туата Де Данаан не подвластно время. Им было известно только то, как осуществлять самые простейшие перемещения.

Сейчас она тщательно перебирала события, начиная с пяти с половиной лет в будущем Земли – ее настоящего, вплоть до очень далекого прошлого, тонко вмешиваясь в них, пытаясь изменить не слишком много. Скрывая от всех, даже от представителей собственного Двора, что она делала, перемещаясь во времени. Миры были хрупки, можно было неосторожно разрушить всю планету. Она уже несла на себе ответственность за подобные ошибки. Это было тяжелое бремя. В давнем прошлом ей пришлось столкнуться с неизмеримо древним Темным Королем, жаждущим абсолютной пустоты и смерти миллиардов.

Она жила более шестидесяти тысяч лет. Многие из ее расы утрачивали интерес к жизни задолго до этого.