Заклятая подруга - [20]

«Что же он там такого нашифровал, дурачок?» – с нежностью подумала Лиза. Ревности она не испытывала. Лишь необыкновенный подъем и бурление в крови, словно у ребенка, ждущего Деда Мороза.

Слава, снедаемый смутным чувством вины, суетился под ногами и даже чмокнул жену в лоб, впрочем, сразу шарахнувшись в сторону. Видимо, боялся духовно изменить своей Данае.

Лиза понимающе улыбнулась и решила не мешать любимому, вившемуся около компьютера. Она даже спать легла пораньше, чтобы не тормозить процесс сближения. Мучило лишь одно: она до самого утра не узнает, что он там написал Ритке. Вернее, ей, своей Лизочке. И как неприятно, что Марго прочитает эти слова первая!

Слава пришел в спальню под утро, когда уставшая от ожидания Лизавета спала тревожным сном, изредка вздрагивая и бормоча что-то невнятное.

Жизнь – многоликая штука. Как ограненный алмаз. И сверкают, как правило, далеко не все грани. А те, что сверкают, в любой момент могут погаснуть, уступив место другим.

Лера Горецкая любила жизнь. И бриллианты тоже. И дело даже не в их красоте или ценности, а в том, что эти камушки служили эквивалентом ее самооценки и оценки ее достоинств окружающими. Если мужчина дарил ей что-нибудь эдакое, можно было удовлетворенно констатировать: ценит, дорожит. А если не дарил, то очень быстро получал отставку. Экономные и медлительные Лере не подходили. Чего медлить, если жизнь проносится со скоростью пассажирского экспресса? Не успеешь вскочить на перроне, следующий шанс представится лишь на конечной остановке. А кому она нужна, конечная-то? На то она и конечная, что там все завершится.

А еще Лера очень любила себя. Не просто любила, а холила, лелеяла и берегла. Если в двадцать лет женщина воспринимает свою привлекательность как само собой разумеющееся, к тридцати начинает лениво, без фанатизма, интересоваться кремами от морщин, то после сорока ее жизнь – тяжелый, каждодневный труд.

И с каждым новым годом уровень самооценки норовил упасть: то ли мужчины измельчали, то ли Лерины котировки на рынке межполовых отношений обваливались. Второй вариант она считала шутливым допущением, поскольку было ясно, что именно мужчины мельчают. И так-то настоящих и идеальных мужиков давно истребили феминистки, да еще и имевшиеся в наличии изумляли обилием недостатков. И недостатки размножались, как мухи весной, прямо на глазах у изумленной Горецкой.

Тем приятнее было изредка в унылой кучке сомнительных кавалеров обнаружить нечто более-менее достойное.

Сайт знакомств был единственным вариантом выбирать себе пару. Безусловно, временную. Постоянный источник забот в виде волосатого существа, требующего еды, порядка и верности, Лере был не нужен. Вот если бы ребенок… но мечты об этом забылись давным-давно. Не судьба.

Как сказала тогда пожилая, суровая врач – в жизни есть множество иных радостей. Смириться с подобным фактом было трудно, почти невозможно. Но с годами боль утихла, оставив шрам на сердце. Или в душе. Иногда он тихонько ныл, но недолго, ведь Валерия Горецкая была женщиной волевой, самодостаточной и умела наступить сама себе на горло.

Порой к тихому нытью старой душевной раны присоединялся смутный страх перед одинокой старостью. Легко быть самодостаточной, хорошо зарабатывающей дамой. Трудно быть одинокой, самодостаточной старухой. А вдруг ее так скрючит от одиночества, что захочется прислониться к какому-нибудь побитому жизнью старичку? Вздорному, заносчивому, требовательному любителю водочки, баньки и огорода… Ужас! Уж лучше сейчас начать подбирать что-то подходящее, пока совсем не вышла в тираж. Нет, не мужа! Ни в коем случае! Просто друга. С которым можно сходить в театр, в клуб, съездить куда-нибудь, а потом иметь возможность отдохнуть от него. Причем чтобы каждый – на своей территории.

Очередное письмо от виртуального кавалера пришлось как нельзя более кстати. Он вошел в ее жизнь, как ключ в подходящую замочную скважину, легко открыв железный замок.

Седоватый, статный, с мужественным лицом, широченными плечами и каким-то бизнесом. Неважно каким. Главное – материальная самостоятельность мужчины. Поскольку мужчина без денег, как машина без колес, как ручка без чернил и охотник без ружья. Вроде и есть, а толку – ноль.

В том, что от кавалера должен быть толк, Валерия не сомневалась.

Геннадий не набивался инспектировать ее прелести, не заигрывал и не изображал влюбленного в виртуальное фото. Он просто приглашал в театр.

Уже в антракте Лера была абсолютно очарована. Она не потеряла голову, но улыбаться начала благосклонно и мысленно уже делала всяческие допущения.

Геннадий Корзухин знакомством тоже был доволен. Сколько он себя помнил, женщины проявляли к его внешним данным повышенный и весьма настойчивый интерес. Сначала Гене это льстило. То есть не сразу, конечно. В начальной и средней школе к вниманию девочек он относился со сдержанным недоумением и легким раздражением. Вскоре все изменилось. Конечно, когда тебе шестнадцать, внимание противоположного пола льстит. Особенно, когда одноклассники прилагают титанические усилия для того, чтобы сначала пригласить барышню в кино, а потом как-то уломать ее хотя бы на поцелуй, а тебя самого эти же барышни активно зазывают прямо домой, настойчиво намекая на отсутствие родителей.