Заклиная Тьму - [59]

— Как ты можешь так говорить? — Олвин вскочил на ноги. — Как можешь ты сидеть здесь, смотреть ей в глаза и говорить такое?

— Олвин, — Г'Лил резко, предупреждающе взглянула на него.

— Если я не выполню задание, погибнет еще больше народу.

— Магам грозит некая опасность, не так ли? — Олвин тряс головой, его челюсть напряглась от гнева. — Это все, что их беспокоит. Миллионы нарнов голодают, подвергаются пыткам, попадают в рабство. И это лишь крошечная часть трагедии, разыгрывающейся сейчас в галактике.

— Знаю.

Олвин шагнул к нему.

— Ты знаешь, и что дальше? Тебе плевать? Для тебя важнее подчиняться заповедям какого-то замшелого Кодекса, чем иметь дело с ужасом, творящимся прямо на наших глазах?

«3,60555».

— Миллионы гибнут, но их смерть для тебя пустяк?

Гален заметил, что непроизвольно сжал руки в кулаки, и заставил их медленно, палец за пальцем, разжаться. Самое главное — продолжать концентрироваться на выполнении задания. Потому что помимо задания не было ничего, кроме хаоса.

Олвин приблизился еще на шаг, Галену стало хорошо заметно, как сидящий в обтяжку коричневый пиджак на его груди поднимается и опускается в такт учащенному дыханию.

— Я жалел о том, что мы поссорились при расставании. Я думал, что виноват в этом: слишком сильно надавил на тебя, обозвал зомби, и упрекнул в том, что тебе плевать на Изабель. Но оказалось, что все это — чистая правда. Если бы ты хотел быть достойным ее, чтил ее память, и память Бурелл, ты бы плюнул на Круг, как это сделали они. Они погибли, открыто сражаясь в первых стычках этой войны, но, видимо, это для тебя не важно. Ты стал…

Ты даже хуже, чем тогда, когда мы в последний раз виделись. Когда-то Гален, ты заботился об окружающем. Ты смеялся и плакал. Когда ты был маленьким, ты часто подбегал ко мне и умолял научить тебя разным трюкам. Даже на ассамблее, я помню, как сильно ты нервничал, как был возбужден тем, что станешь магом и дождешься, наконец, собственного корабля. А сейчас… я не знаю, что случилось. Я будто разговариваю со стеной. Я смотрю тебе в глаза, но не вижу в них того мальчика, которого я знал, которого любил. Я даже не уверен в том, что ты — человек.

«3,74166».

— Я контролирую себя, — ответил Гален.

— Но какой ценой?

— Любой, какая потребуется, — отрезал Гален.

Олвин резко развернулся, прошел к холодильнику, вытащил бутылку пива. Одним длинным глотком опустошил ее почти наполовину.

Г'Лил покачала головой:

— Это не поможет.

— Знаю, что тебе пришлось пережить трудные времена, — сказал Олвин Галену. — Как и нам всем.

Олвин опустил голову:

— Не проходит и дня, чтобы я не думал о Карвин. Не вспоминал ее смех. Ее потрясающую грацию, — он взглянул в глаза Галену. — Но, сражаясь с Тенями, я отдаю ей долг, чту ее память. Я живу так, как бы она хотела, чтобы я жил — своей собственной жизнью.

Он допил пиво, отшвырнул пустую бутылку.

— Вместе мы… мы смогли бы прямо сейчас прекратить эту войну. Но ты, вместо этого, прячешься. Ты даже не хочешь раскрыть мне секрет своего заклинания. Если бы я владел такой силой… Я спас бы столько жизней за два прошедших года, — он снова двинулся к Галену, заговорил громче. — Я не понимаю тебя, и твой отец бы тоже не понял. Он растил тебя не таким. Он никогда не уклонялся от боя. Он был совсем не таким, как Элрик. Он никогда бы не пожертвовал цельностью своей личности ради места в Круге.

Гнев вспыхнул в Галене, поднялся внутри него гигантской, всесокрушающей волной. Биотек заволновался в ответ.

Олвин не подразумевал этого, твердил он себе. Олвин сорвался. Олвин говорил это лишь для того, чтобы послушать себя. Олвин до сих пор не оправился после смерти Карвин. Его грызла скорбь. И, хотя он не понимал этого, Олвин подсознательно хотел драться.

Но Гален не даст себя спровоцировать.

Не даст себя спровоцировать.

Не даст себя спровоцировать.

Не даст себя спровоцировать.

Галену очень хотелось сжаться, спрятаться глубоко внутри себя, как он привык. Но он не мог. Стоит ему забыться, и он потеряет контроль. «3,87298. 4».

Г'Лил встала между ними, положила руку на плечо Олвину.

— Ты опять сорвался. Передохни, ладно? Так ты никому не поможешь, ничего не исправишь.

Олвин снова прошел к холодильнику, вытащил еще одну бутылку пива.

Г'Лил повернулась к Галену.

— Он тут целую стратегию разработал. «Мы вспомним старые времена. Выясним, зачем Гален прилетел сюда, и поможем ему во всем. Если Гален собирается вернуться к магам, мы постепенно убедим его остаться, объяснив, как здесь все плохо и показав, как сильно он может помочь. К тому времени, когда он будет готов возвратиться к магам, мы уже убедим его остаться и сражаться вместе с нами».

Гален кивнул:

— Олвин всегда отличался тем, что гораздо лучше разрабатывал планы, чем воплощал их в жизнь.

— Я говорю то, что думаю, — заявил Олвин.

— Что бы ты ни сказал, это не изменит моего решения.

Воцарилось неловкое молчание, и Гален продолжил выполнять упражнение. «4,12311».

Наконец, Олвин заговорил:

— Связаться со мной было частью твоего задания?

— Нет.

Олвин издал резкий, короткий смешок:

— Я и не думал, что они послали тебя ко мне. Значит, ты уже отошел от их инструкций.