Заклиная Тьму - [39]

Сейчас все это повторялось. Все распадалось на части, превращалось в хаос.

Гален обеими руками сжал холодную руку Элрика, скрывая кольцо внутри его ладони.

— Ты — мой истинный отец. Ты значишь для меня намного больше, чем мои родители когда-либо значили для меня.

— Они — часть тебя. Отчасти благодаря им ты стал тем, кто ты есть, — сказал Элрик. — Но ты стал чем-то большим, нежели они, и ты готов к тому, чтобы стать самим собой и взглянуть в их лица. Только так ты сможешь излечиться, а это — первый шаг в направлении того, чтобы лечить других.

— Ты не можешь умереть. Ты не можешь тоже умереть, — Гален сгорбился над рукой Элрика. — Мы обречены на насилие. Мы тонем в нем. И сейчас я из-за этого потеряю тебя.

— Мое время пришло, — сказал Элрик. — Я буду ждать тебя на той стороне. Но не следуй за мной слишком быстро. И не убивай ради меня.

Гален, дрожа всем телом, раскачивался взад-вперед.

— Пожалуйста, не уходи. Пожалуйста, не делай этого.

Элрик был единственным островком определенности в его жизни. Элрик привнес порядок в его жизнь. Теперь Гален чувствовал себя так, будто распадался на части, растворялся в безумии. Прошептал:

— Я не думаю, что смогу жить дальше без тебя.

Когда Гален взглянул вниз, то увидел, что глаза Элрика закрылись, а его руки и грудь частично покрыл ярко-зеленый мох. Мягкие ленточки мха росли, повторяя контуры его тела, зеленой маской обволакивали лицо. Мох сгладил морщины между бровями, покрыл его тонким слоем холодного, зеленого бальзама.

Гален продолжал с силой сжимать руку Элрика. Зеленое покрывало поднялось до предплечья Элрика, захватило запястье, Гален почувствовал под своей рукой его мягкие волосинки, они легонько отталкивали его пальцы. Рука Элрика, которую он сжимал в своей руке, превратилась в комок мха.

Гален выпустил руку учителя и рухнул на Элрика, схватил его покрытое мхом тело. Он не может потерять Элрика.

Очертания фигуры Элрика под ним изменяли свою форму, тело, бывшее раньше объемным, становилось плоским. Планета затягивала тело Элрика внутрь, поглощала его. Гален вырвал пальцами комочек плотного зеленого покрывала, в его ладони оказался только мох, грязь и камень. Поверхность под ним опускалась, Элрик уплывал от него, растворялся в пространстве равнины.

Гален яростно рыл ногтями землю, его пальцы глубоко вонзались в толстый, влажный покров мха. Из его горла вырвалось рыдание.

А потом его пальцы ощутили странное слабое покалывание, похожее на очень слабый удар тока — что-то ответило ему из толщи холодного мха. Ощущение проникло внутрь, заставило его сжать руки в кулаки и прижать их к вискам. Стремление, сожаление и желание продолжать заполнили все его существо.

Это наваждение продолжалось всего несколько секунд, потом ощущение постепенно угасло и исчезло совсем.

Гален не понимал, что это было. Какой-то посмертный всплеск энергии, эхо от эха?

Гален яростно зарывался все глубже, его пальцы наткнулись на скалу, заскребли по ней. Равнина под ним стала совсем плоской, никаких следов Элрика не осталось. Ощущение исчезло. Гален зарыдал, но продолжал снова и снова царапать пальцами скалу.

Элрик был мертв.

Глава 7

Гален заставил себя подняться с закопченного кафеля пола и остался стоять на коленях. Он просто смотрел на обожженное тело Элрика, его разум был пуст, но тело трясло от избытка бурлящей энергии.

Гауэн, сидевший напротив него, открыл глаза. Его круглое лицо было мокрым от слез. Прижал к груди кристалл, посмотрел на Галена, потом вверх, на Блейлока и Херазад, стоявших над ними.

— Повреждения были слишком обширными, — он разрыдался.

Гален заметил, что до сих пор держит руку Элрика. Опустил этот безвольный, красный кусок плоти, положил Элрику на грудь. Потом взял его вторую, обожженную до черноты, руку. Гален осторожно скрестил обе руки Элрика на груди, копируя положение тела учителя во время электронного воплощения. С одной только разницей: в видении Элрик предстал перед ним здоровым и невозмутимым. В реальности же от него осталась лишь разрушенная оболочка.

Какую огромную боль он испытывал, когда горел заживо? Долго ли он страдал, ожидая ответа Галена на свой зов?

— Цирцея всегда была такой преданной и верной Ордену, — произнесла Херазад. — Как могла она совершить подобное?

Они с упорством маньяков продолжали задавать один и тот же вопрос. Как мог Элизар убивать? Как могла Цирцея убивать? Как он сам мог убивать? Это стремление жило внутри них, было их неотъемлемой частью. Даже сейчас внутри него нарастало желание разрушать, энергия бурлила в нем, стремясь вырваться наружу. Гален начал выполнять упражнение на сосредоточение.

— Она была верна лишь собственным амбициям, — сказал Блейлок. — Гауэн, поддерживай в ней жизнь, пока мы не вернемся, чтобы допросить ее. Сначала мы должны остановить ее сообщников.

Херазад направилась к выходу. Блейлок медлил, он остался на месте и внимательно рассматривал Галена. Блейлок, вероятно, размышлял о том, стоит ли оставлять его рядом с Цирцеей. Гален притворился, будто ничего не замечает, он снова перевел взгляд на Элрика и сидел очень-очень тихо. Сейчас он рассматривал щеки Элрика, разорванные Цирцеей.