Заклинательницы ветров - [5]

– А как же. Рифу и этого дрессированного медведя, которого она держит вместо мужа… Слушай, Ки, – сказал он совсем другим голосом. – Я ведь не из-за денег на это дело пошел. Она мне еще кое-что…

– Рифа! Ну конечно. Воображаю, как это ее насмешило. Они, наверное, подъехали сперва к ней, а она, не будь дура, отказалась, зато ради смеха направила их к тебе. Смекнула небось, что ты ничегошеньки про Обманную Гавань не знаешь!

– Говорю тебе, не в деньгах тут дело, – проворчал Вандиен и, покосившись на Ки, убедился, что она по-прежнему не обращает на его слова никакого внимания. Зато пьяный медник, бушевавший в соседней комнате, похоже, пересел за другой столик: непристойности неслись уже непосредственно из-за двери. Ки недовольно покосилась в ту сторону. Она ведь перешла в эту комнату ради того, чтобы удалиться и от него самого, и от того фонтана обличений, перемешанных с бранью, который он неистощимо изрыгал в адрес Заклинательниц. У нее не было ни малейшего желания все это слушать, тем более что жалобы медника особой оригинальностью не отличались. Он костерил налоги на дождь, непосильные для мелкого торговца, каковым он являлся, не говоря уже о земледельцах, которых они попросту разоряли. Бедные, бедные земледельцы, у которых злобные ведьмы отнимали чуть ли не весь с таким трудом собранный урожай. Одним словом, старая, тысячу раз пережеванная история. Куда бы ни приводила Ки дорога, жалобы раздавались все те же. Другое дело, обычно у людей хватало ума сообщать о своих претензиях лишь ближайшим друзьям, да и то шепотом. А не орать о них во все горло, притом в людных местах.

Она оглянулась на примолкшего Вандиена. Тот задумчиво ковырял поясным ножом в миске. Т'черья не пользовались столовыми приборами и не считали нужным предлагать их посетителям своих заведений. Ки тоже вытащила короткий ножик и подцепила им нечто лежавшее у нее в миске. Зеленоватый кубик источал пар. Ки осторожно подула на него, пытаясь остудить, и положила в рот. И немедленно пожалела об этом. Они с Вандиеном только что рассуждали об отливах; Ки хорошо знала, как пахнет во время низкой воды, а теперь ей довелось узнать, каков отлив на вкус. Она торопливо проглотила взятый кусок, чтобы хоть таким образом избавиться от него. Но даже глоток бергуна не перебил этот привкус. Ки повернулась к Вандиену, намереваясь ядовито прокомментировать заказанную им еду… Вандиен по-прежнему молча смотрел в свою миску, помешивая в ней ножом.

– Не мешай ножом, беду намешаешь, – предостерегла его Ки.

– Уж эти мне ромни, – фыркнул он. – Все в суевериях!

– Так что все-таки она тебе предлагала помимо денег, а, Вандиен?

Он едва заметно покраснел, но румянец скоро пропал. Он рассеянно поскреб пальцем шрам:

– Да так, ничего особенного.

Наколов ножом зеленый кубик, Вандиен отправил его в рот. Ки выжидающе смотрела на него, но Вандиен разжевал еду и проглотил, не переменившись в лице и ничего не сказав.

– Ну а все-таки? – настаивала Ки. Похоже, глуповатая шутка Рифы ему не очень понравилась. Обычно Вандиен не обижался, когда его вышучивали, – даже тогда, когда ему не удавалось поднять на смех самого зачинщика. Ки не могла взять в толк, что это такое на него нынче накатило. Она уставилась на него зелеными глазами, решившись не отводить взгляда, пока он не расколется. Он прожевал еще три куска и, наконец, заговорил:

– Вообще-то я дал ей слово. Мы пожали друг другу руки…

– Ну и?.. – подтолкнула его Ки, уверенная, что парень темнит.

– Слушай, тебе что, мало? А то я не видел, как ты рисковала жизнью налево и направо, только чтобы не нарушать данного слова?

– Но ведь Рифа просто пошутила, Вандиен. Просто пошутила, понимаешь?

– Может, и так. Но предложение, которое сделала мне та женщина, было вовсе не шуточным. И я давал слово тоже совсем не в шутку. Знаешь, Ки, по-моему, у нас все-таки ничего не отвалится, если мы за это возьмемся. Даже если мы потерпим неудачу, как и все прочие до нас, мы…

– …будем выглядеть законченными идиотами, – договорила за него Ки. – Знаешь, моих коней надо кормить, а фургон – чинить время от времени. Если я буду хвататься за какую ни попадя работу, за которую расплачиваются кормежкой и ночлегом, я без штанов скоро останусь… И потом, – добавила она, помолчав, – я с подобными делами вообще связываться не желаю. Я грузы вожу. Ну, там, иногда покупаю, отвожу и продаю в другом месте. Но всякие затопленные сокровища, Вандиен, это не по моей части. Особенно когда не вполне ясно, кому эти самые сокровища принадлежат. Как по-твоему, придут ли Заклинательницы в особый восторг, если сундук будет извлечен и принародно вскрыт? Как по-твоему, понравится ли им даже попытка это предпринять?.. Нашему брату возчику надо стремиться если не к благосклонности властей предержащих, то хоть к тому, чтобы пореже попадаться им на глаза. Вот это у меня как раз здорово получается: не высовываться, и все. На что мне это надо – выуживать из воды какие-то реликвии Заклинательниц, и зачем – чтобы чокнутая бабка могла доказать, что Заклинательницы – надругательство над природой! Во имя Луны, Ван!.. Я же ромни, в конце-то концов. Тебе этого мало? И так мы, ромни, все шишки собираем…