Заклинательницы ветров - [2]

Деревянный пол был устлан камышом и приятно пахнувшими травами. Там и сям виднелись невысокие столы-подносы, засыпанные подогретым песком. За столами, сидя на корточках, обедали т'черья. Глаза у них помещались на стебельках; несколько этих глаз обратилось в ее сторону, потом вежливо отвернулись. Пальцы-клешни на многосуставчатых конечностях вновь потянулись к еде, поднося кусочки ко ртам, где двигались челюсти, напоминавшие жвалы-мандибулы насекомых.

Ки нырнула в низенькую дверь и вновь выпрямилась, наслаждаясь приглушенным светом, чистотой и относительным спокойствием, царившим в этой комнате. Сзади, из общего зальчика, вновь донеслось «Проклятые кровопийцы!» медника, сопровождаемое неразборчивой бранью по адресу Заклинательниц Ветров, чем-то не угодивших ему. Здесь, по счастью, слышно было только постукивание хитиновых пальцев о круглые донца сосудов с едой, установленных в рыхлом песке.

Единственный человек, присутствовавший в помещении, сидел, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги под столом, причем одна нога в дорожном сапоге уютно покоилась на другой. Закинув голову и глядя вверх, он обшаривал одной рукой полочку на стене. Вот, дотянувшись кончиками пальцев, он пододвинул к краю бутылку и ловко поймал ее, когда она уже собиралась упасть. На голову ему при этом просыпался тонкий ручеек песка. Умелым движением кисти мужчина ввинтил круглое донышко в песок на подносе. Там уже стояли наготове два полусферических стакана: один чистый, другой – со следами вина.

Парень засучил до локтей рукава сливочного цвета рубашки, обнажив изящные мускулистые руки, и занялся пробкой. Прядь вьющихся темных волос упала ему на лоб, частично скрыв шрам, располосовавший лицо.

Ки прошла через всю комнату, ступая так осторожно, что сидевший заметил ее, только когда она оказалась прямо перед ним. Он поднял голову, и его темные глаза встретились с ее зелеными.

– Вообще-то я могла бы и догадаться, – проворчала она, легонько пиная его сапог. – Надо было с самого начала высматривать керугийскую гостиницу с т'черийской кухней!..

И Ки опустилась на пол, устраиваясь рядом с ним и закидывая, удобства ради, ноги в сапогах поверх его ног.

– Я-то думал, это настолько само собой разумеется, что и упоминать незачем, – охотно согласился Вандиен. – Ну и как прошла поездка?

Ки откинулась спиной к стене и расслабилась, наслаждаясь покоем.

– Отвратительные дороги, ужасающая жара, негостеприимные города… и неблагодарные клиенты на этом конце. Заявили мне, что-де верхние мешки с бобами испортились из-за непогоды, хотя они с самого начала вполне соответственно пахли. Пришлось чуточку поспорить и самую малость уступить при окончательном расчете… а так расстались друзьями. По крайней мере, оло того керуги при расставании вел себя более-менее дружелюбно. Что же до керуги… кто их знает, что они на самом деле думают. Мы общаемся с ними через оло, и опять же никто не знает, в какую сторону они подправляют их ответы…

– М-м-м-да, – пробурчал Вандиен. Он вновь занялся бутылочкой и отскреб зеленоватый воск, обнажая волокнистую затычку. Сунув руку под стол, он извлек из поясных ножен небольшой нож и принялся ее выковыривать. – Надеюсь, ты не слишком устала, – произнес он нарочито небрежно. Он забавлялся – Ки заметила, как дрогнули уголки губ. Он попытался спрятать это движение, разглаживая усы, но опоздал.

– Хорошенько отоспаться – и порядок, – сказала она.

– Значит, думаешь, сумеем добраться в Обманную Гавань через десяток ночей?

– В Обманную Гавань? А это где?

– День верхом от Горькух. В фургоне, может, два: дорога, говорят, узкая и ухабистая.

– А за каким шутом я попрусь в эту самую Гавань?

Вандиен посмотрел на т'черийскую служанку, пробиравшуюся к их столику с двумя дымящимися мисками. Донца мисок примяли в песок, и Вандиен ответил, разливая по бокалам темно-фиолетовую жидкость из бутылки:

– Я там застолбил для нас кое-какую работенку.

Двойное потрясение на какое-то время попросту лишило Ки дара речи. Во-первых, с каких это пор Вандиен стал подыскивать себе заработок? И во-вторых, как посмел этот наглец распоряжаться лошадьми и фургоном без ее на то разрешения?.. Между тем наглец и мерзавец кончил разливать вино и в открытую расхохотался при виде ее отвисшей челюсти и округлившихся глаз. Ки зловеще прищурилась и набрала полную грудь воздуха для уничтожающей отповеди, но Вандиен уже вскинул обе руки, моля о пощаде:

– Прежде чем ты во всех деталях выскажешь, что ты в данное время думаешь о своем вернейшем товарище, позволь ознакомить тебя с подробностями сделки. Мне почему-то кажется, что она вполне может заинтересовать даже некоторых известных своей твердолобостью возчиков-ромни…

Ки взяла свой бокал и снова прислонилась к стене, с большим сомнением поглядывая на своего спутника. Потом не спеша попробовала вино. Вандиен заговорщицки ухмыльнулся и придвинулся поближе, касаясь ее плечом и бедром. Ну до чего самоуверенный тип!

– Три дня назад, – начал он, – я сидел здесь, за этим самым столиком, и тут вдруг входит женщина, удивительней которой я в жизни своей не видал…

Стоило завязаться рассказу, как из поясного кошеля словно по волшебству появился беленький шнурок. Ловкие пальцы сейчас же свили его кольцом: по обычаю своего народа Вандиен сопровождал историю «говорящими» символами и фигурами. Ки только и успевала перебегать взглядом от его рук к лицу и обратно.