Заклинатель змей - [2]

— Извините, сударь, что я, не будучи знаком с вами, решаюсь обратиться к вам с просьбой… Моя спутница просит представить ей вас… Вы ей напоминаете своей наружностью дорогого человека, которого она потеряла…

Порядочно сконфузясь, я подошел с ним к незнакомке, представился и присел напротив.

Разговор наладился.

— Вы, вероятно, очень скучали в одиночестве? — мелодичным голосом спросила меня незнакомка — и, как это бывает с молодыми людьми в обществе хорошенькой женщины, я разоткровенничался, рассказал ей про тоску одиночества и чуть ли не всю свою биографию. Она слушала внимательно, и под взглядом ее прекрасных голубых глаз я был готов рассказывать хоть целую вечность… Ее спутник рассеянно слушал наш разговор, попыхивая дорогой сигарой.

— Очень жалею, что мне остается так мало времени пользоваться вашим милым обществом: скоро кафе закроют и я снова буду обречен на одиночество… — сказал я, взглянув на часы.

— Но мы еще можем не расставаться, — улыбаясь, возразила незнакомка, — если хотите, мы поедем вместе в одно общество… Там вам будут рады…

— Но будет ли это удобно?.. Я не знаком с вашим обществом и, наконец, в такой поздний час…

— Пустяки! — перебил меня спутник незнакомки. — Если мы вас приглашаем, значит — это вполне удобно… Только вы дайте слово, что исполните все, что от вас потребуют, и не будете удивляться ничему… Затем, я попрошу вас дать мне свой адрес…

Я готов был в обществе прекрасной незнакомки ехать хоть на край света, и, разумеется, дал слово. Мы вышли из кафе, сели в карету, стоявшую у подъезда, и поехали. Я сидел рядом с незнакомкой и чувствовал себя счастливейшим из смертных. Ехали мы довольно долго… Наконец, карета остановилась, мы вошли в подъезд большого дома и поднялись по устланной коврами и уставленной тропическими растениями лестнице в верхний этаж. Дама прошла в коридор, а мы с ее спутником очутились в большой красной комнате почти без мебели, освещенной яркой люстрой с гранеными подвесками.

— Прошу извинения, но я должен вас оставить… Слуга принесет вам платье, в которое вы должны переодеться. Затем вы последуете за ним… Вот и все… — сказал спутник незнакомки и удалился.

Оставшись один, я почувствовал легкую тревогу. Что это за люди и к чему эта странная таинственность, которой они себя окружают? Мои размышления были прерваны слугой-негром в восточном костюме; он положил на диван сверток и развернул его. В свертке был восточный костюм, вышитый золотом. Негр знаком указал на него, и я понял, что должен одеть это платье. С помощью негра я переоделся и взглянул на себя в трюмо. В богатом восточном наряде я показался себе положительно красавцем. Негр, сверкая белками глаз, пригласил меня знаком следовать за собой.

Я прошел за ним в коридор и вошел в большой, освещенный несколькими люстрами и полный гостями зал; мне бросилось в глаза подобие трона под балдахином против дверей. Когда я вошел, гости — молодые люди и дамы в дорогих восточных нарядах — стали шпалерами от дверей до высокого кресла под балдахином.

Ко мне подошел спутник незнакомки, одетый в восточный костюм, и, почтительно склонясь, сказал:

— Верноподданные приветствуют своего повелителя и радуются, что видят его в его дворце… Все желания повелителя — закон для его рабов… Пусть он выражает свою волю — мы будем счастливы повиноваться…

Я стоял, оглушенный, ослепленный, ничего не понимая. «Что это за комедия?» — думал я, всматриваясь в лица незнакомых людей. Эти лица были серьезны, даже торжественны… Один из незнакомцев почтительно взял меня под руку и усадил в кресло под балдахином. Я был очень обрадован, когда увидел рядом с собой незнакомку, с которой встретился в кафе; в восточном костюме она показалась мне еще красивее, ослепительнее; она наклонилась ко мне и, блестя глазами, тихо спросила:

— Рад ли повелитель видеть ту, которая назначена судьбою ему в жены?

Я ответил ей красноречивым взглядом.

— Разрешит ли повелитель начать танцы? — спросил один из незнакомцев. Я кивнул головой. В зал впорхнули несколько танцовщиц в легких белых одеждах и склонились перед моим троном. Послышался звон незримых струн, исполняющих странный мотив, танцовщицы сорвались со своих мест и, как бабочки, закружились в плавном танце. Когда танцовщицы удалились, моя соседка наклонилась ко мне и шепнула:

— Повелитель, — пора начать пиршество…

Она жестом подозвала одного из присутствующих, шепнула ему несколько слов и, взяв меня под руку, повела в большую комнату, в которой был сервирован ужин. Все присутствующие попарно последовали за нами, и мы уселись за стол, уставленный блестящими серебряными блюдами, тарелками, вазами с цветами, графинами и хрустальными бокалами. Слуги-негры, бесшумно ступая по коврам, разносили кушанья. От волнения я не мог есть, но пил довольно много… Во время ужина я заметил исчезновение моей соседки, и, подозвав знаком слугу, спросил его, куда она ушла.

— Супруга ждет повелителя, — ответил он почтительно.

Я встал и последовал за ним. Он остановился перед дверью, завешенной голубой портьерой, и молча указал на нее. Я откинул портьеру и вошел в голубой будуар, слабо освещенный светом голубоватого фонаря, привешенного к потолку.