Заклеймленная - [16]

Однако еще больше, чем пульсирующим в крови желанием, он был встревожен тем, как легко было представить себя с этой женщиной. Человеком. Джейсон даже рассказал Бренди, как ему не хватало матери. Это было тем, что он держал запертым глубоко внутри себя, поскольку считал слабостью, а волки не раскрывали своей уязвимости перед незнакомыми людьми, не являвшимися частью стаи. Об этом он не говорил даже со своими альфами, хотя Десмон и Джаз, вероятно, поняли бы его лучше, чем человек. Они тоже знали горечь потери и, более того, сами являлись волками.

Представителями его собственного вида.

Нечто, значащее для него больше, чем что-либо другое. Джейсон всю жизнь отрицал любые связи с людьми, несмотря на отца, а, скорее всего, именно из-за него.

На самом деле, волк в нем не имел отношения к этим жизненным трудностям или обиде на всю человеческую расу.

Джейсон собрался с силами и сосредоточился на первоочередных задачах, чтобы не развернуться и не найти себе более увлекательное занятие, нежели выслеживать запахи чужих волков, ошивающихся в его лесу. Он даже не представлял, как бы все обернулось, если бы на карту не была поставлена безопасность Бренди. Его поведение могло бы шокировать ее куда сильнее, чем утреннее происшествие. Ведь в голове Джейсона пульсировала бы лишь одна жажда — найти источник женского желания, необходимость заявить на самку свои права, словно у какого-то похотливого кобеля, но к счастью, наравне с этим, его охватила неоспоримая потребность в ее защите. Она взяла верх над желанием заняться сексом. Безопасность Бренди была для него важнее.

Даже волк в нем согласился, что было столь же необычно, как и все остальное в его реакции на эту женщину. Его зверь был совершенно диким существом, чьи потребности ограничивались простейшими — выживание, служение стае и совокупление.

Не обязательно в таком порядке, особенно, когда самка пахла так сладко, как Бренди Компро.

Если бы она была волком, все могло бы быть по-другому. Он ощущал собственнические инстинкты по отношению к ней, хотя Бренди даже не была частью стаи. Это означало бы, что Джейсон мог быть совместим с ней. Будь все иначе, он бы рассмотрел такой вариант, и волчица тоже была бы готова заняться сексом и посмотреть, могли бы они иметь что-то большее, нежели связь на один раз. Однако с людьми все обстояло иначе.

Веры соединялись на всю жизнь, как только находили правильную пару. Самец-вер жил лишь затем, чтобы защищать свою единственную. Это преобладало над всеми остальными инстинктами, даже над отвечающим за собственное выживание. Джейсон не был уверен, почему ощущал что-то подобное по отношению к Бренди. Химию оборотней во всей красе. Все было бы вполне обычным, если бы она не была человеком. По крайней мере, подобное было редкостью. Конечно, были волки, которые решали спариться с людьми. Его мать была одной из них. Однако было достаточно посмотреть, чем это обернулось, и Джейсон знал не одну схожую печальную историю.

Решив сосредоточиться на вопросах первостепенной важности, Джейсон выскочил на крыльцо двухэтажной хижины, которая была спрятана в дремучей и темной части леса. Дом был еще более уединенным, чем у Джейсона, а это уже о многом говорило.

Он бросил ключи, изменил форму и постучал в дверь, пытаясь отдышаться уже в человеческом обличье. Джейсон все время бежал, даже не чувствуя усталости. Пока ждал ответа, он вновь подхватил ключи.

— Кто там?

— Я знаю, что ты учуял меня, — Джейсон закатил глаза в ответ на резкий хищный рык с другой стороны двери. — Это Джейсон. Открывай, Майлз. Мне нужна твоя помощь.

— Проваливай!

Джейсон покачал головой, пытаясь скрыть улыбку, потому что Майлз, вероятно, оторвал бы ему голову, если бы посмотрел в глазок и заметил это. Как его ближайший сосед, Джейсон считал своим долгом посещать Майлза, по крайней мере, несколько раз в неделю и всегда требовалось приложить массу усилий, чтобы заставить его открыть дверь.

— Стая проходимцев сегодня вторглась на территорию… с нашей стороны леса, — в этот раз Джейсону не хватило терпения на уговоры. — Они напали на невинную человеческую женщину. Хотели оставить ее изуродованный труп, как предупреждение о надвигающейся войне за территорию.

Джейсон зарычал от воспоминаний, его тело напряглось в яростном порыве.

Майлз открыл дверь. Его торс был обнажен, а ноги оказались босыми, в то время как длинные черные волосы ниспадали на широкие плечи. Глубокие чудовищные шрамы, которые никогда не прекращали болеть, были хорошо видны на его мускулистой груди и руках. Его темные глаза были сужены, а лицо с увечьями исказилось от ярости.

— Они убили ее?

— Нет, она в моей хижине. Девушка вся в синяках и напугана, но поправится.

— Что случилось с волками, которые на нее напали?

— Они мертвы, — голос Джейсона был скорее волчьим, чем человеческим. — Но их альфа ушел вместе с еще одним чужаком. Я намерен это исправить, — чтобы отвлечься, он стал осматриваться, желая скрыть, насколько глубоко его беспокоило, что на Бренди охотились. Джейсон бросил свои ключи на один из стульев, стоящих на крыльце. — Я оставлю их здесь, пока мы охотимся. Мне пришлось запереть свой телефон, опасаясь, что она позвонит в полицию.