Заклание волков - [6]
— И он пришел сюда, потому что нуждается в домработнице? — с легким любопытством спросил Бэрден. Полицейские стараются по мере возможности избегать внесения новых имен в списки пропавших без вести.
— Говорит, что не знает, как ему быть. Энн никогда прежде не уезжала, не оставив записки. Энн — то, Энн — сё. Как будто она была опекуншей собственного братца.
Сержант был человеком словоохотливым. Интересно, подумал Бэрден, насколько много отсебятины Кэма в пространных причитаниях Руперта Марголиса?
— Старший инспектор здесь? — спросил он.
— Вон идет, сэр.
На Уэксфорде было пальто. То самое безобразное серое пальто, которое никогда не сдавали в чистку. И цвет, и фактура мягкого материала делали Уэксфорда ещё больше похожим на слона, особенно сейчас, когда он тяжело спускался по лестнице, засунув руки в глубокие карманы, которые оттопыривались и сохраняли форму здоровенных кулаков старшего инспектора, даже если самих кулаков в них не было.
— Идете искать кормушку, сэр? — спросил Бэрден.
— Вообще-то можно и закусить, — Уэксфорд толкнул дверь. Та застряла, и ему пришлось толкнуть её ещё раз. Кэм со злорадной ухмылочкой повернулся к пишущей машинке.
— Есть новости? — поинтересовался Бэрден, когда они очутились среди ваз с гадючьим луком и угодили под порыв ветра.
— Ничего особенного, — отвечал Уэксфорд, плотнее натягивая шляпу на голову. — Обезьяна Мэтьюз на свободе.
— Неужели? — молвил Бэрден, подставляя ладонь под первые капли холодного дождя.
3
Если в пятницу утром старший инспектор Уэксфорд сидит за своим столом розового дерева и читает приложение к «Дейли-телеграф», значит, жизнь в Кингзмаркхеме сделалась ещё скучнее, чем обычно. Перед инспектором стояла чашка чая, калорифер приятно гудел, серые домотканые шторы были наполовину задернуты, и Уэксфорд не видел секущих струй дождя. Поправив лампу на струбцине, чтобы свет падал на страницу, инспектор пробежал глазами статью о пляжах Антигуа. Его маленькие зрачки цвета кремния весело сверкали, когда взор Уэксфорда задерживался на какой-нибудь особенно яркой рекламе одежды или аксессуаров. Инспектор был облачен в серый двубортный костюм с пузырями под мышками и оттопыренными карманами. Он переворачивал страницы и чувствовал легкую скуку. Уэксфорда не интересовали кремы «после бритья», помады для волос и здоровые диеты. Дородный и грузный, он, тем не менее, был крепок и силен. Но вот лицом не вышел. Уэксфорд напоминал Силена с коротким пухлым носом и широким ртом. Если верить классикам, Силен был постоянным собутыльником Бахуса, но инспектор Уэксфорд не мог похвастаться такой близостью к божеству, поскольку лишь изредка заглядывал в «Оливу и голубь» в обществе Бэрдена и всегда ограничивался одной пинтой пива.
Когда до конца журнала оставалось каких-нибудь две страницы, Уэксфорд наткнулся на статью, которую счел достойной внимания. Он не был неотесанным мужланом, а с недавнего времени начал интересоваться новомодным видом капиталовложений — покупкой живописных полотен. Когда в кабинет вошел Бэрден, старший инспектор рассматривал цветные фотографии двух картин и их создателя.
— Похоже, все тихо, — заметил Бэрден, поглядывая на приложение к «Телеграф» и груду писем на столе Уэксфорда. Зайдя за спину старшего инспектора, он тоже принялся глазеть на журнал. — Мир тесен, — продолжал Бэрден. Что-то в его голосе заставило Уэксфорда поднять голову и вскинуть одну бровь. — Этот парень вчера заходил сюда. — Инспектор ткнул пальцем в лицо на фотографии.
— Кто? Руперт Марголис?
— Он ведь художник, верно? Я-то думал, просто стиляга.
Уэксфорд усмехнулся.
— Тут говорится, что он — двадцатидевятилетний гений, и одну из его картин — «Там, где начинается ничто», недавно приобрела галерея Тейт. — Старший инспектор просмотрел колонку текста. — «Марголис, чье полотно „Портрет грязи“ было написано в пору возникновения Театра жестокости, использовал не только масляные краски, но также угольную пыль и чайный лист. Он работает в разных техниках и любит выявлять свойства веществ, перенося их в, казалось бы, неподобающие им места». И так далее в том же духе. Ну, ну, Майк, не стройте такую мину. Давайте не будем зашоривать глаза. Зачем он сюда пожаловал?
— За домработницей.
— О, так мы теперь — бюро добрых услуг? «Веники и тряпки Бэрдена»?
Инспектор рассмеялся и вслух прочел абзац, на который указывал толстый палец Уэксфорда:
— «Некоторые наиболее блистательные работы Марголиса — итог двух лет, проведенных в Ибизе, но весь последний год художник и его сестра живут в Сассексе. Марголис творит в студии, которой более четырех сотен лет. Она размещается в перестроенной гостиной коттеджа „Под айвой“ в Кингзмаркхеме. Именно здесь, под усыпанной кроваво-красными ягодами айвой, после шести месяцев жестоких мук творчества художник дал жизнь своему шедевру, который сам он в шутку называет „Ничто“.
— Звучит весьма жизнеутверждающе, — сказал Уэксфорд. — Но это не для нас, Майк. Мы не можем позволить себе породить ничто.
Бэрден устроился в кресле, положив на колени журнал.
— Очень занятно, — сообщил он. — «Анита — бывшая натурщица и веселая девушка из Челси. Ее часто видят на Хай-стрит Кингзмаркхема, куда она приезжает за покупками на белом спортивном „альпине“… Что до меня, то я её ни разу не встречал, иначе, наверное, запомнил бы. Но слушайте: „Этой изящной смуглянке двадцать три года, у неё обворожительные зеленые глаза. Именно она изображена на полотне Марголиса „Энн“, за которое один южноафриканский коллекционер предлагал художнику две тысячи фунтов стерлингов. Преданность сестры служит Марголису неиссякаемым источником вдохновения. Именно благодаря её заботе он создал свои лучшие произведения и, говорят, шесть месяцев назад сестринская любовь стала причиной расторжения помолвки Аниты с романистом и поэтом Ричардом Фэрфэксом“.
Тело лежало частично на ковре, частично на паркете. Похоже, в момент нападения Девениш упал на колени и опрокинулся навзничь. Его красивое лицо стало белым, словно мраморным. Судя по одежде, он собирался на работу. Сейчас пиджак и рубашка потемнели от крови, на галстуке будто расцвел букет роз. Когда закончилась эта история, Вексфорд назвал ее «Детским Крестовым походом», потому что дети сыграли в ней важную роль. По словам Фрейда, в детстве каждый человек несчастен. Но некоторые, думал инспектор, несчастнее других.Новая тайна, за разгадку которой берется знаменитый инспектор Вексфорд, — в романе Рут Ренделл «Непорядок вещей».
Отдых в лондонском доме племянника превратился в пытку для старшего инспектора Уэксфорда .Оберегая здоровье любимого дяди, племянник-полицейский не торопится посвящать его в свои профессиональные тайны. И, что особенно обидно, в подробности громкого дела об убитой девушке, обнаруженной в склепе на кладбище. Обиженный Уэксфорд решает утереть нос молодым «ищейкам» и доказать, что провинциальные сыщики тоже кое-что могут…
Поздним вечером на автостоянке торгового центра была найдена задушенная женщина. Ее тело обнаружила покупательница, за которой почему-то не заехал сын. Старший инспектор Вексфорд, возглавивший расследование, принялся отрабатывать все возможные варианты. И самой многообещающей полиции показалась версия о причастности к преступлению этого самого сына. Особо интересным выглядел тот факт, что убитая была накрыта старой шторой, лежавшей до этого в багажнике его машины. Кроме того, выяснилось, что сам молодой человек не вполне нормален.
…Он наклонился к ней, как бы собираясь закрыть дверь, но вместо этого схватил цепочку и затянул как можно сильнее. Но даже в этот момент его пальцы не коснулись ее шеи. Он и не подумал, что цепочка может порваться. Она порвалась, но девушка к тому времени была уже мертва, и ее выпуклые голубые глаза еще сильнее выкатились из орбит, беззащитно взирая на него…Загадочные убийства и не менее загадочные жильцы дома над антикварным магазином. У каждого – свои тайны, свои скелеты в шкафу. Новый психологический детектив Рут Ренделл «Ротвейлер» – впервые на русском языке.
Ученый-психиатр Антони Джонсон думает, что знает о предмете своих исследований если не все, то очень многое. Он уверен, что душевнобольных, в силу особенностей их поступков, образа поведения и даже внешних черт, легко отличить от нормальных людей. По крайней мере, специалист всегда признает своего «пациента». Но подчас реальность вносит свои коррективы в сухую теорию. Антони и в голову не могло прийти, что его сосед по дому – немного нервный, но крайне приличный человек, всегда готовый оказать дружескую помощь, – психопат-маньяк, известный по полицейским хроникам как Кенборнский убийца.
Инспектор Уэксфорд вынужден вернуться к делу шестнадцатилетней давности. Тогда в жестоком убийстве старой владелицы поместья обвинили слугу. Священник Генри Арчери утверждает, что в расследовании была допущена ошибка и кару понес невиновный. Вместе они берутся раскрыть тайну загадочного преступления…
Подозрение в убийстве еврейского священника на заднем дворе синагоги падает на ярого местного антисемита, который не раз угрожал ребе. Но после убийства главного подозреваемого установление истинных мотивов и личности преступника становятся делом случая.
Забавная детская игрушка на месте убийства. Выведет ли она на след убийцы? Прочитайте и узнаете.
Два убийства, схожих до мелочей. Одно совершено в Москве в 2005 году, другое — в Санкт-Петербурге в 1879-ом. Первое окружено ореолом мистики, о втором есть два взаимоисключающих письменных свидетельства: записки начальника петербургской сыскной полиции, легендарного И. Д. Путилина и повесть «Заговор литераторов» известного историка и богослова. Расследование требует погружения, с одной стороны, в тайны мистических учений, а с другой, в не менее захватывающие династические тайны Российской империи. Сможет ли разобраться во всем этом оперуполномоченный МУРа майор Северин? Сможет ли он переиграть своих противников — всемогущего олигарха и знаменитого мага, ясновидца и воскресителя? Так ли уж похожи эти два убийства? И что такое — древо жизни?
Карьера нью-йоркского детектива Саймона Зиля и его бывшего напарника капитана Деклана Малвани пошла в абсолютно разных направлениях после трагической гибели невесты Зиля во время крушения парохода «Генерал Слокам» в 1904 году.Хотя обоих мужчин ждало большое будущее, но Зиль переехал в Добсон — маленький городок к северу от Нью-Йорка — чтобы забыть о трагедии, а Малвани закопал себя ещё глубже — согласился возглавить участок в самом бандитском районе города.В распоряжении Малвани находится множество детективов и неограниченные ресурсы, но когда происходит очередное преступление при загадочных обстоятельствах, Деклан начинает искать того, кому может полностью доверять.На сцене Бродвея найдена хористка, одетая в наряд ведущей примы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Игорь Соколовский понял, что обычные законы ему не помогут. Его враг силен и коварен. И он переступает через законы общества, законы морали. И что остается простому оперу Соколовскому, который потерял, кажется, уже все. У него остались только память и любовь. А еще друзья. И с этим оружием он решил идти до конца, чтобы разрубить запутанный узел лжи и предательства. Но как не разорваться на части между двумя женщинами, как бороться со страхом потерять любимую, как защитить близких ему людей и выжить самому? А ведь это так трудно, когда ты сам уже умирал, когда смотрел в глаза мертвым и знал, что они тоже лгут тебе.
Инспектор Вексфорд никогда не забудет дело Пейнтера: это было его первое самостоятельное расследование убийства. Не забудет это дело и сам Пейнтер, потому что его в результате повесили. Вина слуги, зарубившего старую хозяйку топором ради двухсот фунтов, была настолько очевидна, что его приговорили без лишних раздумий. И вот спустя пятнадцать лет к инспектору является священник, уверенный в невиновности Пейнтера и желающий пересмотреть давно сданное в архив дело. Скрепя сердце Вексфорд позволяет гостю пуститься по остывшему следу.
Инспектор Вексфорд сталкивается с рядовым на первый взгляд делом: в сассекской глубинке обнаружена заколотая женщина. Кажется, что в расследовании не будет проблем, однако инспектор быстро натыкается на глухую стену. В округе живут знакомые погибшей, вот только имя, под которым она тут известна, вымышленное, а ее домашний адрес никто не знает. Становится ясно, что жертва вела двойную жизнь. Как прикажете расследовать дело, если круг знакомств, возможные мотивы преступления и даже сама личность убитой – все это осталось в другой жизни, тайну которой она унесла в могилу?..
Дороти Сандерс лежала на спине. Ее лицо и проломленный череп представляли собой сплошное месиво – кровь, осколки кости, вытекший мозг. Волосы тоже слиплись от крови. Она лежала в огромной луже собственной загустевшей крови, темной, как вино. Рядом с ней, на круглом столике, была аккуратно установлена лампа в стиле модерн: монументальная лилия на металлической основе под покосившимся абажуром из гофрированного шелка, настоящая мечта судмедзксперта. И подставку, и зеленый абажур покрывала кровь вперемешку с налипшими волосами.Новое дело инспектора Вексфорда в интригующем романе классика британского детектива Рут Ренделл «Убийство в стиле „психо“».
Непрекращающийся ливень, все больше напоминающий библейский потоп, меняет жизнь маленького и уютного английского городка. При таинственных обстоятельствах исчезают двое подростков. И только расследующий дело старший инспектор Вексфорд не верит, что они могли утонуть в вышедшей из берегов реке…Необъяснимые поступки предсказуемых людей, неожиданные повороты сюжета, множество деталей, о значении которых догадываются только самые проницательные герои, — все это и многое другое в традиционном английском детективе Рут Ренделл «Чада в лесу».