Заказ на мужчину мечты - [4]

Соня быстро собралась, а надо заметить, что, когда ей что-то было надо, ее природная лень и неповоротливость исчезали бесследно. Через пять минут она уже сдавала ключ на вахту, а через десять уже садилась в троллейбус, который должен был доставить ее в центр города.

Костров — город небольшой, старинный, почти ровесник Москвы, посреди города протекала река, та самая, которую называют великой русской рекой и Волгой-матушкой. Летом город превращался в туристический центр, белые красавцы теплоходы привозили ежедневно толпы туристов российских и иностранных. Они расползались по центру, любуясь древним городом, зеленым, чистеньким и уютным.

Соня всегда с завистью смотрела на эту нарядную праздношатающуюся публику. Ей тоже иногда хотелось сесть на теплоход и уплыть куда-нибудь вниз или вверх по Волге. Она за свою жизнь единственный раз съездила с Маргаритой и ее семьей на юг. Все было бы прекрасно, но Соня постоянно чувствовала, что мешает подруге, поэтому старалась держаться как можно незаметней и при этом быть как можно полезней. Она забирала Никиту, ему тогда было всего три года, и уходила с ним на море, чтобы Сергей и Рита могли побыть одни. Вечера она тоже проводила с малышом, когда его родители посещали различные увеселительные заведения. Все прочие отпуска она проводила на даче с мамой, опять-таки превращаясь на это время в няньку маленького сына подруги.

Необходимый уровень адреналина в крови она поддерживала огромным количеством приключенческих и авантюрных романов, зачитывалась ими, глотала, как таблетки при гриппе, поглощая томами.

Троллейбус вырулил на кольцевую линию, водитель объявил в микрофон, что это конечная остановка маршрута, и попросил всех покинуть салон. Соня вышла на улицу. Вечер выдался невероятно теплым, хотя май в этом году оказался на редкость холодным и дождливым. Да и сегодня полдня шел дождь, но лужи на асфальте практически высохли, а почки на деревьях уже превратились в маленькие листочки. Люди одевались все легкомысленней — легкие куртки и плащи, туфли и непокрытые головы. Девчонки в коротких юбках. Соня посмотрела на свои ноги, прикрытые длинной — по щиколотку — юбкой. Ей короткое противопоказано, оно и лучше, колготки не так рвутся.

Соня тряхнула головой, гордо шмыгнула носом, подумала, что хорошего человека должно быть много, как ее, например, и пошла по направлению к гостинице «Центральная». Там она еще несколько минут поразмышляла, куда пойти сначала, то ли к господину Морозову, то ли в универсам за пивом и рыбкой. Решила, что подъезд гостиницы ближе к дому Маргариты, а делать все следует по порядку, проблемы решать по мере поступления, и направилась в универсам. А затем уж — и в гостиницу.

— Здравствуйте, скажите, пожалуйста, как мне повидать Морозова Эдуарда Семеновича? — сказала Соня, подходя к дежурному администратору, держа в руках пакет с большой бутылкой пива и пакетом копченой мойвы.

— Пожалуйста, номер двести второй, он ждет вас, — проговорила дежурная, гадко улыбаясь и подмигивая Соне.

Соня удивилась, но ничего не ответила этой тетке, пусть думает, что ей заблагорассудится. Она пошла по длиннющему коридору, высматривая номера комнат. Оказалось, что в этой гостинице нумерация начинается не от лестницы, а от окна. Идти пришлось в самый конец коридора.

Гостиница «Центральная», как и весь центр города, была старинная — что-то около двухсот лет. Изначально здание строилось как гостиница, практически не перестраивалось и, надо отдать должное многочисленным ее хозяевам, неплохо сохранилась, удивляя своей первозданной красотой — лепными потолками, изысканными пилястрами и балюстрадами. Потолки поражали своей четырехметровой высотой. Двери номеров тоже были нестандартные — внушительных размеров, двустворчатые. Наконец на одной из них Соня увидела искомый номер.

Одна из створок была приоткрыта. Видимо, тетка говорила правду, Соню здесь ждали. Она постучала, ей никто не ответил, она постучала сильней и окликнула:

— Эдуард Семенович, можно войти, это Васнецова из Бюро технической инвентаризации.

Ей опять никто не ответил, тогда она решительно толкнула приоткрытую дверь и вошла в комнату.

Солнечный свет ударил ей в лицо, она замерла на пороге, прикрыв глаза рукой. Когда глаза привыкли, стала осматривать комнату. Морозова она увидела за столом, он сидел, уронив голову на стол, его длинные руки безвольно свесились вдоль тела, ноги растянулись под столом. Соня бросилась к нему. Протянула руку, со страхом тронула его за плечо и проговорила:

— Эдуард Семенович, вы живы?

Морозов не шевельнулся, но Соня услышала еле уловимые стон и хрип. Она быстро подняла его голову и увидела закатившиеся глаза, слегка подрагивавшие веки, изо рта сочилась струйка розоватой пены.

— Фу, нажрался, что ли? — брезгливо проговорила Соня и втянула носом воздух, но алкогольного запаха не уловила, потом она аккуратно положила голову Эдуарда Семеновича обратно на стол, но уже не лицом вниз, а на левую щеку.

И тут заметила на тумбочке у двери телефон, быстро схватила трубку и услышала:

— Дежурная слушает.

— Извините, мне нужна «Скорая».