Заказ на мужчину мечты - [27]

Рита с искрящимися глазами бросилась мужу на шею.

— Спасибо, родной ты мой, спасибо, ты спас нас, — шептала она.

— Марго, уже можно говорить громко, — сказала Соня.

— Не могу, — развела руками Рита, — пропал. Со страху голос пропал.

Она улыбалась, к ней опять возвращалось ее всегдашнее озорное выражение лица. Соня смотрела на нее: маленькая, худенькая, черноглазая и черноволосая — настоящая пичуга. Про таких говорят: ртуть, а не человек. Когда-то давно Сергей видел по телевизору передачу про Эдит Пиаф, он решил, что Рита очень похожа на нее и внешне, и по характеру. Эдит Пиаф звали «воробышком Парижа», милое прозвище «воробей» навсегда прилепилось к Рите.

— Ну ладно, девчонки, — сказал Сергей, вставая, — я вас сейчас чаем напою.

Долго уговаривать Риту и Соню не пришлось.

Весь день подруги принимали традиционные женские психотерапевтические процедуры — занимались обустройством лагеря, наведением уюта, приготовлением пищи. К вечеру их страхи рассеялись, волнения улеглись. Сережа хотел в одиночку пройти подземным ходом в обратную сторону. Но женщинам удалось его удержать, тогда он в сердцах схватил приготовленные удочки и удалился подальше от лагеря.

Когда солнце опустилось почти до самой воды, девушки услышали шум мотора приближающегося автомобиля. Без сомнения, это был «уазик» Евгения. Он лихо подрулил к палаткам, остановился, дверцы открылись, и с разных сторон на землю выскочили Лера и Евгений, причем Лера вылезла со стороны водительского места.

— Ух, здорово, зверь-машина, — радостно произнесла она, — впервые водила «уазик», слушайте, девчонки, это класс.

Евгений тоже улыбался, он поднял указательный палец вверх и назидательно произнес:

— Но ездить так по незнакомой дороге нельзя. — Потом обратился к Рите и Соне: — А вы почему нас не дождались, одним ходить по незнакомым подземельям тоже опасно. Могло случиться непредвиденное.

— Оно и случилось, — проговорил подходивший Сергей, он тоже, вероятно, услышал шум автомобиля, — их чуть не засыпало.

— Как это? — удивился Евгений. — Где?

— В подземелье, завал в двух местах, — пояснил Сергей.

— Странно, — протянул Евгений, — я вчера проходил все подземелье, укрепил все стойки, быть того не может.

— И однако, — подтвердила Соня.

— Как баба Гаша? — спросила шепотом Рита.

— Нормально, — ответила Лера, — успели, жить будет, а что у тебя с голосом?

— Не знаю, — пожала плечами Рита, — пропал.

— А ну, покажи. — Лера профессиональным движением повернула голову Риты и заглянула к ней в рот. — Ничего не вижу, это не инфекция. Это что, нервное? Что было? Страх?

Лера спрашивала, а Рита кивала ей в ответ.

— Будем надеяться, что пройдет, — добавила Лера, — а то как же ты будешь кричать на своих школяров.

— А я на них никогда не кричу, — прошептала Рита, — они меня и так слушают.

— Лера, — спросила Соня, — а куда ты утром ходила?

— На луг, дерун только по утрам распускается. По цветам его легче узнать. Я как проснулась, так и побежала поглядеть, чтобы успеть с вами пойти.

— А-а-а, нашла? — опять спросила Соня.

— Нет, похоже, его здесь нет, — равнодушно ответила Лера. — А у нас будет что-то поесть?

— Конечно, — обрадовалась Соня, — давайте за стол.

Они уселись за импровизированный стол под навесом. Сережа и Женя сняли с костра котел с кашей и водрузили его на стол, через минуту дружно зазвенели ложки о котелок.

— Лера, а между прочим, здесь тоже прекрасные луга, — сказал Женя, — вы можете здесь поискать свой загадочный дерун.

— Спасибо, Женя, я так и сделаю.

* * *

Пять дней прошло с того времени, как Соня уехала из дома. У мамы, наверное, уже удар. Она либо объявила всесоюзный розыск, либо уже заказывает похороны. Необходимо срочно ей позвонить.

Именно поэтому ехала Соня в машине с Евгением до ближайшего телефона. Вернее, она ехала с Евгением в райцентр, потому что ближайший телефон был только там.

Соню уже сутки грызла совесть, как говорила Рита, «ее колбасило». Она на сенсорном уровне ощущала, как тревожится мама. И сколько ни уговаривали ее подруги перестать волноваться, она волновалась все больше и больше. И непонятно было, что беспокоит ее сильней — то ли ощущение того, что волнуется мама, то ли ее собственное волнение за маму.

Поэтому, как только вчера вечером Женя объявил, что ему нужно поехать в лесхоз, она не сомневалась ни минуты. Долго уговаривать Женю не пришлось, он понял все с полувзгляда. И в ответ на ее просьбу коротко кивнул в знак согласия.

В первые минуты поездки Соня пыталась завести разговор, но Женя лишь коротко отвечал на ее вопросы и снова замолкал. Разговор не получился. Соня тоже замолчала и отвернулась. Мысленно она возвращалась к тем чудесным трем дням, которые они провели на Серебряном озере.

Супруги Татищевы и Лера остались там и сейчас. Решено было остаток отпуска провести на озере. Изыскательский порыв иссяк почти у всех, искорки иногда вспыхивали у Риты, но и те гасли под всеобщим напором.

Вход в подземелье мужчины заколотили с обеих сторон и поставили упреждающие таблички, которые написать поручили Соне. А как только в руках у Сони оказался карандаш, в ней проснулся старый, почти уснувший инстинкт художницы. Когда-то давно она училась в художественной школе, любила иногда порисовать, затем тяга к рисованию привела ее в архитектурный техникум. Но заниженная самооценка и слишком спокойный характер не позволили ей добиться чего-то значительного, и рисование оставалось лишь увлечением.