Закат созвездия Близнецов - [92]

Катю же мучил вопрос — а кто является ее отцом на самом деле? И что произошло с Егором Селуяновым? Она боялась услышать, что и он умер.

— Да нет, этот русский живет где-то в земле Северный Рейн — Вестфалия, — сказала ей Герлинда. — После побега Ютта с ним рассталась, и они почти не виделись. Ты думаешь, что он твой отец? Возможно, Ютта и сама несколько раз намекала на это. И если ты хочешь его увидеть, то ради бога. Я не имею ничего против.

Катя собрала все доступные сведения о Егоре Селуянове. Тот раньше обитал в небольшой деревушке между Кельном и Бонном, около развлекательного комплекса «Фантазиаланд», а потом перебрался в Кельн. Катерина раздобыла его адрес. Она не знала, что именно ей следует предпринять — позвонить ему? Или написать? Да нет же, лучше всего навестить! Она точно знала — никто не заменит ей настоящего отца, Александра Ипатова, но в то же время ей было любопытно. Что же собой представляет Селуянов, человек, от которого скорее всего Ютта и родила дочерей-близняшек.

Поэтому с согласия Герлинды она отправилась в Кельн. Оказавшись в этом большом городе, она не без труда разыскала на южной окраине многоэтажку, в одной из которых и жил Егор Селуянов. Поднимаясь на десятый этаж, Катя думала, что дома эти чем-то походят на российские. Ей было немного жутковато. Что она ему скажет? Здравствуйте, я ваша дочь? Когда Катя с вокзала позвонила Селуянову, она услышала, как некто снял трубку и хриплым голосом произнес:

— Алло?

Она мгновенно положила трубку. Теперь Катя знала — ее предполагаемый отец находится дома. Сейчас он, кажется, нигде не работал. Перебивался мелкими заработками. После шумихи, устроенной западнонемецкими средствами массовой информации, о Егоре все постепенно забыли. Только на родине его приговорили к длительному тюремному сроку за предательство и попытку убийства.

Селуянов получил немецкое гражданство без промедления. Он же был жертвой тоталитарного режима. С тех пор, уже больше двадцати лет, он безвылазно жил в Германии. Даже когда Советский Союз распался, а Германия воссоединилась, Селуянов продолжал почти в каждом видеть советского агента, который прибыл с тайной миссией — убить его. Он уединился, стал нелюдимым, бросил работу, жил на социальное пособие. И постепенно сходил с ума. Ему везде мерещились шпионы КГБ, жаждущие уничтожить его. Разумеется, о Селуянове давно забыли, однако Егор продолжал истово верить, что Москва и ее спецслужбы хотят всенепременно его покарать.

Катя подошла к железной двери. Такая в квартире — это норма в России, но абсолютная редкость в Германии! Здесь двери могут быть стеклянными, но отнюдь не железными! Катя хотела было позвонить, но к своему удивлению не нашла звонка. Тогда она постучала. Гулкие раскатистые удары разнеслись по всему этажу.

Нa Катю воззрился кто-то с обратной стороны двери через «глазок», затем осторожно спросили:

— Кто вы и что вам надо?

Катя сказала:

— Господин Селуянов? Мне нужно поговорить с вами, откройте, прошу вас.

Мужчина помолчал, видимо, размышляя, а затем сказал:

— Вы говорите с русским акцентом! Вас прислал КГБ! Убирайтесь немедленно! Вы хотите меня убить, я знаю! Вы убиваете всех — взрываете, отстреливаете, используете ядовитые зонтики! Всех, кто недоволен жизнью в Союзе! Прочь, а не то я позвоню в полицию!

Катя не подозревала, что Егора Селуянова хорошо знают в кельнской полиции, он звонил туда раз в два дня. Полиция уже не реагировала на истерические заявления Селуянова о том, что продукты в супермаркете отравлены, потому что именно так хотят устранить его русские спецслужбы, при этом лишив жизни еще пару сотен человек, или что на крыше соседнего здания притаились злодеи с базукой, или этажом выше сидят русские агенты и при помощи особого устройства просвечивают его квартиру жестким рентгеновским излучением, чтобы вызвать у него, Егора, скорый рак. Его внимательно выслушивали и ничего не предпринимали. Шеф полиции отдал распоряжение не реагировать на звонки господина Селуянова, который три года назад находился несколько месяцев на излечении в психиатрической клинике.

Катя отшатнулась от двери. И этот человек — ее отец? Да он, кажется, спятил! Она миролюбиво произнесла:

— Я — дочь Ютты Франке. Я бы хотела поговорить с вами, господин Селуянов. Думаю, вы можете мне помочь.

— Убийцы! — завопил голос из-за железной двери. — Шпионы КГБ! Вы до меня не доберетесь! У меня есть оружие! Вам ненавистна демократия, вы хотите всех загнать в лагерь! Прочь, прочь, чертово семя!

Катя пожала плечами. Объяснять что-то этому господину бесполезно. Жаль, что она так его и не увидела, зря приехала из Гамбурга в Кельн. А, может, и не стоит жалеть, что встреча не состоялась. Кажется, помочь она ему не в силах. Да и дочь ему, по всей видимости, не нужна. Он живет своими дикими страхами, и вполне счастлив.

Когда Катерина вышла во двор, то услышала непонятный свист откуда-то сверху. Задрав голову, она заметила чей-то силуэт в окне. Кто-то махал ей рукой.

— Иди обратно, — крикнул хриплый голос по-русски. — Я тебе открою. Ты дочь Ютты, я это вижу!

Катя бросилась опять наверх, боясь, что Селуянов передумает. Но дверь в квартиру была приоткрыта. Катя прошла в темный коридор. Как здесь темно, как мерзко пахнет! Она заметила кучу мешков с мусором, которые возвышались чуть ли не до потолка. По всей видимости, Селуянов складирует мусор в квартире, не выбрасывая его. Наверное, боится выйти на улицу. Катя испытала жалость к этому человеку. И он — ее отец! Надо же, как жестока бывает судьба!