Закат на Авеню Монтень - [29]

Но все это было позади. Ждать, что она успокоится и вернется обратно, было бессмысленно и дабы скоротать немного времени, я полез в карман за сигаретами. Сунув одну в рот, другой рукой я стал рыться по карманам в поисках зажигалки, но к своему разочарованию, понял, что она осталась в машине Анны.

Стоило мне только подумать об этом, как перед моим лицом возник яркий огонек. Маленькие женские руки сжимали зажигалку и упрямо держали перед моим лицом, дожидаясь, когда я прикурю. Яркий свет от огня бил прямо в глаза и я не сразу, но смог увидеть лицо этой женщины.

— Чтоб меня. Софи, что ты тут делаешь?

Но вместо ответа я получил сильную пощечину, от которой сигарета вылетела из зубов, а больная шея вновь завыла тупой болью. Я не мог поверить, что это была она, и, выпрямившись после удара, снова уставился на нее.

— Не ожидали увидеть меня, комиссар. Я вас уже обыскалась.

Да, это была она и настроение у нее было ни к черту. Софи выглядела не совсем так, как я привык ее видеть: обтягивающая юбка, еле прикрывающее симпатичный зад, открытый, но не вызывающий верх и распущенные волосы, которые были подстрижены под «карэ». Я был готов поверить в динозавров, но не в то, что это была Дюпон.

— Что с вашими волосами?

— Вам пугает моя прическа?

— Нет, меня пугает ваше присутствие здесь.

— Ну, мне пришлось потрудиться, чтобы найти вас. Я ведь не виновата, что вы любите посещать подобные клубы, да и еще в компании молоденьких девушек. Я была о вас лучшего мнения.

— Что поделать, я никогда не был идеальным — это мое личное дело пыталось сделать из меня такого, но в жизни все совершенно по-другому.

— Пройдемте ко мне в машину, там все и обсудим.

Она развернулась и направилась в противоположную сторону от клуба, туда, где обычно паркуется рабочий персонал этого заведения. Горел всего один фонарь и как это бывает, машина Дюпон стояла в том месте, куда свет не падал.

— Новая, когда успели купить?

— После того, как вы угробили предыдущую. Кстати, это была государственная машина, выделенная мне главным управлением, так что рассчитываться будете уже с ним. А теперь все по порядку: что случилось в тот день?

Я слегка помялся, но потом продолжил.

— Если коротко, то меня хотели убить.

— Кто именно?

— Не знаю. Я ведь полицейский, скольким людям я мог насолить за такой срок службы. Это я и пытаюсь выяснить.

— Хозяин этого клуба. — Дюпон кивнула в сторону яркой вывески, — он ваш бывший коллега. Насколько мне известно, его уволили за то, что он убил двух человек: мужчину и женщину, которые пытались скрыться от полиции после ограбления ювелирного магазина и оказали сопротивление во время задержания.

— Вообще-то официально это звучало как «… превышение допустимой самообороны и нерациональное применение личного оружия».

— Суть от этого не меняется.

— Нет, Софи, меняется еще как. В твоих глазах — он преступник, в моих же — полицейский, который до конца исполнил свой долг. И вообще, причем здесь он?

Но она лишь отмахнулась. Других вопросов больше не было, но что-то все равно беспокоило ее, и она никак не могла решиться спросить. Наконец, когда прошло уже достаточно времени, и Софи смогла собраться с духом, она повернулась ко мне и заговорила.

— Кто та женщина, что привезла тебя сюда?

— Это уже не имеет значение.

— Нет, ты мне ответь.

— Ты, что, ревнуешь?

Ее глаза пылали яростью, такой, будто она поймала меня с поличным и была готова растерзать прямо на месте. Я пытался успокоить ее, говорил, что все это лишь простое знакомство и ничего более. Смешно было это делать, ведь нас по сути ничего не связывало, и я этого мог не делать, но само состояние Софи требовало неотложных действий. Скоро она угомонилось. Лицо стало мягким, а глаза вновь засверкали.

— Куда тебя отвезти?

Я неопределенно пожал плечами.

— Ехать некуда. Подбрось до гостиницы, там переночую.

— А как же твой дом?

— Сейчас мне не хочется туда возвращаться.

— Но твоя жена, наверняка, беспокоится за тебя. Ты не давал о себе знать уже столько времени.

Я начал задумываться: может действительно стоит приехать к ней, повидаться и успокоить ее, но вскоре передумал. Сейчас это было опасно, за этой инициативой стояли большие неприятности, которые могли затронуть не только меня, но и моих родных. Этого я не мог допустить, ни при каких обстоятельствах.

— Нет, сейчас мне туда нельзя — это чревато. Отвези меня в гостиницу.

Через секунду, Софи завела машину и, включив передачу, нажала на газ. Я тут же почувствовал разницу — она не могла водить так же как и Анна. Медленно и слегка неуклюже, машина, как буй, барахталась посреди ночного Парижа. Там, где скапливалось большое количество припаркованных автомобилей, Софи отпускала педаль газа почти до нуля, и как ребенок, впервые севший на велосипед, пыталась пробраться сквозь них. Вскоре я перестал обращать на это внимание — единственное, что беспокоило меня, это то, как мне следует подобраться к Хамону Пикару. Этот негодяй никогда не оставался один, все время, с самого утра и до позднего вечера, кто-то из его дружков всегда был с ним, или очередная девушка, непонимающая в чьих объятиях она находится. Это усложняло задачу, но не делало ее невозможной. Нужно было его выманить и сделать так, чтобы это не вызвало у него самого подозрений. А что может заставить отъявленного мерзавца вылезти из своей норы? Деньги, женщины, наркотики? Точно! Наркотики! Партия прибыла в Париж совсем недавно, наверняка, большая часть еще осталась на подконтрольных складах и дожидалась своей реализации. Это был мой шанс, ничто другое просто не могло вытащить Пикара из его логова.