Закат и падение Римской империи. Том 6 - [11]

Сарацинам приходилось выказать всю энергию их мужества и фанатизма, чтоб устоять против военных сил императора, который узнал из постоянных неудач, что степные хищники предприняли прочное завоевание, которое могут скоро довести до конца. Из европейских и из азиатских провинций были отправлены в Антиохию и в Кесарию восемьдесят тысяч солдат, частью морем, частью сухим путем, а легковооруженные силы этой армии состояли из шестидесяти тысяч христианских арабов, принадлежавших к племени Гассана. Под знаменем последнего из своих князей Абд Аллаха они шли в авангарде, а греки держались того правила, что гранить алмаз всего легче посредством другого алмаза. Ираклий не захотел подвергать самого себя опасностям сражений, но из самоуверенности, а может быть и вследствие упадка духом, он дал положительное приказание, чтоб судьба провинции и исход войны были решены одной битвой. Сирийцы были привязаны к римскому знамени и к христианской религии; но знать, граждане и поселяне были выведены из терпения притеснениями и жестокосердием своевольной армии, которая угнетала их как подданных и презирала их как иноземцев и чужаков. Слух об этих обширных приготовлениях дошел до сарацинов в то время, как они стояли лагерем под Эмесой, и хотя их вожди решились не уклоняться от борьбы, они все-таки созвали военный совет: благочестивый Абу Убайд хотел дожидаться мученической смерти, не сходя с места, а благоразумный Халид советовал отступить без позора к границам Палестины и Аравии и там дожидаться помощи друзей и нападения неверных. Торопливо отправленный в Медину посланец скоро возвратился с благословениями Омара и Али, с молитвами вдовы пророка и с подкреплением из восьми тысяч мусульман. На своем пути эти войска разбили отряд греков, а когда они прибыли в Ярмук, где находился лагерь их соотечественников, они были обрадованы известием, что Халид уже разбил и рассеял христианских арабов, принадлежавших к племени Гассана. В окрестностях Босры ручьи низвергаются с горы Гермона потоком на равнину Декаполя, или десяти городов, и река Гиеромакс (искаженное название Ярмук) теряется после непродолжительного течения в озере Тивериад. Берега этой ничтожной речки были прославлены продолжительной и кровопролитной битвой. В этом важном случае и общее мнение, и скромность Абу Убайда предоставили главное начальство самому достойному из мусульман. Халид стал во фронте, а его товарищ стал в арьергарде для того, чтоб удерживать беглецов своей почтенной наружностью и видом желтого знамени, которое было развернуто Мухаммедом перед стенами Хайбара. Последняя линия была занята сестрой Дерара и теми арабскими женщинами, которые поступили на военную службу из желания участвовать в этой священной войне, которые привыкли владеть луком и копьем и которые, однажды попав в плен, отстояли свое целомудрие и свою религию против тех, кто отвергает обрезание. Воззвание, с которым главнокомандующий обратился к своей армии, было кратко и энергично: "Впереди вас рай, позади вас дьявол и ад". Однако нападение римской кавалерии было так стремительно, что правое крыло арабов было прорвано и отделено от центра. Три раза они отступали в беспорядке, и три раза женщины принуждали их упреками и тумаками снова идти в атаку. В промежутках между схватками Абу Убайд посещал палатки своих единоверцев, старался продлить их отдых, произнося за раз две молитвы, назначенные на разные часы дня, собственноручно перевязывал их раны и ободрял их утешительным размышлением, что неверные страдают не менее их, но не получат одинаковой награды. Четыре тысячи тридцать мусульман были погребены на поле сражения, а искусство армянских стрелков из лука дало семистам мусульманам право похвастаться тем, что каждый из них лишился одного глаза при исполнении этого похвального долга. Участвовавшие в сирийской войне ветераны признавались, что они никогда не видали сражения, которое было бы так ожесточенно и исход которого был бы так долго сомнителен. Но оно было вместе с тем и самое решительное по своим последствиям: множество греков и сирийцев пало под мечом арабов; множество было убито, по окончании сражения, в лесах и в горах; множество утонуло в водах Ярмука, не успевши отыскать брода, и как бы мусульмане ни преувеличивали потери побежденных, христианские писатели сознают и оплакивают кровавое наказание за свои грехи. Римский главнокомандующий Мануил или был убит в Дамаске, или укрылся в монастыре горы Синая. Живший изгнанником при византийском дворе, Иабалах горевал об арабских нравах и о том, что имел несчастье перейти на сторону христиан. Он был одно время расположен к принятию ислама, но во время своего благочестивого странствования в Мекку он в минуту раздражения нанес удар одному из своих соотечественников и спасся бегством от строгого и беспристрастного правосудия халифа. Победоносные сарацины наслаждались в Дамаске в течение месяца удовольствиями и отдыхом; распределение добычи было предоставлено благоусмотрению Абу Убайда; на солдат и на их коней были назначены равные доли, а на благородных скакунов арабской крови назначалась двойная доля.