Закат и гибель Белого флота, 1918–1924 годы - [49]

Неожиданно дорогу им преградил 27-й Донской казачий полк, на вооружении которого было не менее четырех орудий. Недолго думая, казаки атаковали чернецовский отряд, однако их первые две атаки споткнулись о стойкость защищавшихся. Чернецов скомандовал отход. Остатки его отряда отступали лощинами, оставив свое орудие и пулеметы из-за трудной проходимости здешних дорог, а 27-й полк продолжал свое преследование. Но и без пулеметов отступавшим удалось отбить еще одну атаку, плотным кольцом сомкнувшись вокруг своего командира. Меткими выстрелами юнкера косили налетавших на них казачьих всадников. «Поздравляю вас с производством в прапорщики!» — растроганно прокричал Чернецов своим молодым соратникам.

Бой продолжился, и вот уже более четверти окруженных партизан были выбиты из строя. Ранение получил и сам Чернецов, а кольцо казаков продолжало сужаться. Со стороны Каменской послышались орудийные залпы. Это пыталась помочь окруженным соратникам часть оставленных на станции добровольцев. Войсковой старшина Голубов обратился к Чернецову с предложением выпустить его с остатками отряда, если тот приостановит письменным приказом наступление части партизан, оставленной им на станции Каменская. В знак серьезности своих намерений, Голубов дал «слово офицера» не чинить препятствий чернецовцам, однако выпустить их из окружения с оружием наотрез отказался. Пытаясь сохранить жизни чинов своего отряда, Чернецов принял предложение Голубова. Партизанское наступление со стороны Каменской приостановилось. Казаки Голубова разоружили окруженных чинов отряда Чернецова и попытались конвоировать их по направлению к станции Глубокая, где уже расположились большевистские части. Сам Голубов, приказав подхорунжему Подтелкову возглавить конвоирование пленных партизан во главе с Чернецовым, отбыл в расположение большевиков, опередив колонну с пленными. В отчаянии Чернецов без оружия набрасывается на конвоиров. То же проделывают чины его отряда. Конвой смят, с криками «ура!» чернецовцы разгоняют оставшихся казаков, а подхорунжий Подтелков с размаху рубит шашкой напавшего на него Чернецова. Темная южная ночь позволила части пленных бежать. Другие были настигнуты и зарублены казаками.

Бежавшие пленники глубокой ночью достигли расположения отряда Чернецова, где в его отсутствие командовал заместитель, есаул Роман Григорьевич Лазарев. Бежавший подполковник Миончинский сообщил тому о трагической судьбе отряда и гибели его командира. Ослепленный ненавистью и отчаянием, Лазарев поднял по тревоге свою сотню и 4-ю Офицерскую роту и бросился во главе ее на станцию Глубокая. Рейд Лазарева оказался бесполезным. Казаки Голубова уже разъехались по домам, а красные оставили станцию, погрузившись в вагоны и отбыв в неизвестном направлении. Подобрав своих убитых в степи и на станции, отряд Лазарева вернулся в Каменскую. Следующий день прошел в относительном бездействии. Лишь только усилиями штабс-капитана Александра Альфредовича Шперлинга орудие добровольцев, установленное на платформе и прицепленное к паровозу, делало смелые выезды в сторону расположения большевистских частей на станцию Глубокая, одиночными выстрелами тревожа покой красных.

Подполковнику Миончинскому донесли, что неподалеку от хутора Гусева, расположившегося рядом с железной дорогой, казаками были оставлены полдюжины орудий с зарядными ящиками, по два на каждое. Тотчас же от Каменской отошел добровольческий поезд, который прикрывало единственное орудие на платформе, следовавшее за составом. И эта мера предосторожности, как выяснилось, была не лишней. Со стороны станции Глубокой появилась точно же такая же платформа, на которой большевики также установили орудие, быстро переняв эту идею у белых. Прогремели первые выстрелы, и началась самая настоящая орудийная дуэль. В дыму разрывов и в полосе пыли и копоти добровольцы стали производить погрузку орудий и боеприпасов в свой состав. Видя, что стрельба одного орудия не в силах замедлить погрузки, большевики быстро сняли его с платформы, а саму ее, нагрузив камнями, разогнали при помощи маневренного паровоза и пустили по направлению платформы, с которой продолжало стрелять орудие Шперлинга. Через несколько мгновений платформы столкнулись и орудие белых на время замолкло: платформа сошла с рельс, и теперь беспомощно осталась лежать в придорожной канаве. Красные не предпринимали новых атак, и поезд с добровольцами, груженный трофеями, медленно тронулся назад, а юнкера батареи Шперлинга, быстро поставив платформу на рельсы, вновь водрузили на нее орудие и приготовились прикрывать отход товарищей. Минуя Каменскую, состав с юнкерами-артиллеристами во главе с подполковником Дмитрием Тимофеевичем Миончинским проследовал в сторону Новочеркасска для формирования новой батареи. Еще несколько дней продолжалась борьба между охранявшими станцию Лихая добровольцами и партизанами Чернецова и накатывающими на них лавинами красногвардейских отрядов.

Глава девятая Борьба разгорается

За неполные три январские недели между добровольческими отрядами и красными прошло 16 боев, в ходе которых добровольческие и чернецовские отряды несли потери в людской силе, но благодаря усилиям командиров, выдвинувшихся за время этой кампании, не слишком большие. Потери могли бы быть много большими, не окажись во главе первых добровольческих отрядов полковника Морозова, командира стойкой 4-й роты, а также офицеров-артиллеристов Миончинского и Шперлинга.