Закат Америки. Впереди Средневековье - [46]

Как оценить собственность предприятия, которое по контракту сохраняет владение частью проданных им продуктов длительного пользования (вроде фотоаппарата, коврового покрытия на полу или оборудования кухни)? Такой продавец имеет право вернуть себе, переработать и перепродать часть продукта, сохранившую ценность после того, как невосстановимая часть выработает свой век. Это тоже не академический вопрос. Подобная практика уже возникла, и если такая тактика производства-и-переработки окажется финансово успешной (что отчасти зависит от качества контроля и отчётности), она может широко распространиться.

Старые формы отчётности вряд ли помогут при реализации финансовых концепций, не имеющих прецедента. А потребность в инновациях в мире бухгалтерии служит свидетельством возможностей дальнейшего экономического развития. Однако пока ещё не появилось свидетельств тому, что бухгалтерия в состоянии и справиться с задачами бурно развивающейся экономики, и сохранить честность.

Понятно, что необходимые перемены либо будут происходить шаг за шагом по мере необходимости, либо не произойдут вообще. Профессиональный мир расколот на тех, кто доказывает необходимость принятия новаторских правил делопроизводства, и тех, кто категорически выступает против.

Это не вопрос о том, кто из них плох, а кто хорош — для продвижения новых решений насущных проблем необходимы достоинства обеих школ. Но и пороки у обеих школ застарелые и тяжкие: фальсификация, отстройка имиджа, заговор молчания, манипулирование.

Глава седьмая Как распрямить порочную спираль

Плотный клубок проблем, самопроизвольно тянущих друг друга вниз, обрастающий по пути все новыми проблемами, пугает. Но ничего сверхъестественного в этом нет. Эти проблемы представляют собой понятные последствия понятных же ошибок и бедствий. Бездомность и дороговизна жилья, равно как и все, что с этим сопряжено, имеют понятные, отслеживаемые источники в Великой депрессии 1930-х годов и в послевоенных годах. В 1930-е годы у людей не было средств на строительство, тогда как во время войны и квалифицированная рабочая сила, и строительные материалы были втянуты в решение срочных военных задач, а мирные потребности должны были подождать.

Другой заметной чертой этого пятнадцатилетия, которую помнят хуже, стало обветшание домов. Разумеется, и раньше было предостаточно ветхих хижин, некрашеных подгнивающих стен или текущих кровель, которые не чинили. Целых пятнадцать лет люди, которые в обычных условиях делали бы капитальный или хотя бы текущий ремонт, позволяли домам разрушаться.

У них не было иной возможности, так что островки разрухи быстро разрастались.

Основным способом преодоления разрухи для домохозяйств, по которым ударила депрессия, стал сознательный рост тесноты. Дешёвое жильё под наём было в изобилии. На Манхэттене, где я тогда жила, не было ничего сложного в том, чтобы снять квартиру любой площади почти в любом районе. Так что стенографистка, зарабатывавшая двенадцать долларов в неделю, вместе с ещё парой девушек столь же скромного достатка могла выбирать из множества доступных по цене квартир с одной или двумя спальнями, ванной комнатой, кухней и гостиной. Выбор совершался раньше, чем исчерпывался список предложений. В 1941 году ситуация на Манхэттене изменилась. В этот раз агент по недвижимости смог предложить уже только три хороших варианта, а не двадцать или тридцать. Я была счастлива, когда перешла работать секретарём в компанию, торговавшую сталью, и стала получать пятнадцать долларов в неделю. Сокращения предложения не было, повсюду в Америке была другая беда. Так, в Скрэнтоне с первыми признаками процветания опустело ещё больше домов (включая весьма привлекательные), чем даже в годы депрессии. В городе не было новых рабочих мест. Чтобы получить работу, тысячи скрэнтонцев отправились, как я, в Нью-Йорк. Ещё больше уезжало в Бриджпорт в штате Коннектикут, или в район Балтимора, где они шли работать на медные, сталепрокатные и другие заводы. Первые переселенцы охотно подселяли к себе знакомых из Скрэнтона, так что работодатели поспешили освободить целые ряды обветшалых домов, чтобы предоставить их работникам военных заводов.

Несмотря на затяжную экономическую стагнацию, в Скрэнтоне и подобных местах количество жилья под наём сокращалось, а цена его росла. На Манхэттене нам с мужем пришлось сдать по комнате двум приятельницам, что позволяло выдержать рост квартирной платы. Одна из них, жена офицера флота, вскоре отправившегося на Тихий океан, отложила в сторону работу над диссертацией об истории инструментальной индустрии в Коннектикуте и начала обучать тонкостям коллективных договоров с работодателями фабричных работниц, приехавших с сельского юга. Другая, учительница из Новой Шотландии, работала в сверхсекретной конторе канадской и британской разведок, которая закупала все необходимое для разведчиков и служила американской базой для европейских взломщиков кодов и прочих гениев. Впрочем, она столь тщательно скрывала, где работает, что мы узнали кое-что об этом только лет через десять после войны, когда она заехала в гости. Тогда же мы не знали ни того, что она работала в небоскрёбе Рокфеллер-центра, ни её рабочего телефона.