Закалка клинка - [57]

Алексий подавил стон, глядя, как Далматий, самый бесцеремонный и суетливый из его секретарей, входит в опочивальню. Геннадий, по понятным причинам, исчез, Предоставив Алексию справляться собственными силами.

– Ничего такого, что бы могло вас побеспокоить, – прострекотал юноша, бросая увесистую связку пергаментов на стол и зажигая толстую свечу в изголовье кровати Патриарха. – Несколько энциклик для Архимандритов по вопросам доктрины…

– Какие вопросы доктрины? Мы ученые, а не священнослужители…

Далматий с состраданием посмотрел на Патриарха, в его взгляде читалось снисходительное терпение к тяжелобольному, страдающему человеку.

– Я рассказывал вам на прошлой неделе, – сказал он, – о генеральном конклаве, который пытается разрешить синтезодиатический парадокс путем сведения семи основных Принципов к шести. Это все…

– Великолепно, – возмущенно проворчал Алексий. – Законы природы изменяют путем открытого голосования. Кажется, пора встать с кровати и остановить это безумие.

– Вам никогда не приходило в голову, – с намеренной жестокостью произнес Далматий, – что, как только вы спустите ноги на пол, доктора сдерут с вас кожу живьем? Как бы там ни было, – продолжал он, разобрав толстую связку документов, секретарь помахал ими перед лицом Патриарха, – здесь находятся декреталии и ваша личная почта.

Пока Алексий подписывал письма, стараясь при этом не закапать постель свечным воском, Далматий излагал ему последние новости и слухи.

– Поговаривают, – болтал он, – что кочевники опять что-то затевают. На мой взгляд, пора принять к ним суровые меры.

Алексий, пролив на тыльную сторону ладони немного носка, поднял глаза и спросил:

– Да ну? Какие же, например?

– Снарядить армию, – ответил Далматий. – Разделаться с ними раз и навсегда, Я хочу сказать, что, на мой взгляд, крайне неблагоразумно позволять ордам необузданных варваров жить у нас на пороге.

Патриарх погрузился в воспоминания. Шесть лет назад, если память ему не изменяла, Далматий вместе с двумя сотнями других беженцев находился на борту утлого судна, под покровом ночи спешно покидавшего Блемию. Вина этих людей состояла в том, что их носы оказались слишком длинны, а волосы – не того цвета. Сегодня юноша с легкостью мог бы затеряться в толпе между Академией и Возничим мостом. Шести недолгих лет с лихвой хватило, чтобы забыть боль людской нетерпимости, если сейчас он с легкостью рассуждал о бездумном преследовании других.

– Не думаю, что у нас до сих пор осталась армия, – спокойно ответил Патриарх, – я бы знал об этом.

– Можно провести мобилизацию, – возразил Далматий. – Кроме того, существует гвардия. Более чем до статочно, чтобы преподать кучке грязных варваров хороший урок. Они что-то затевают на равнинах в верховьях реки, зачем-то сплавляют лес. Бред какой-то. Нет, ну скажите на милость, зачем варварам столько леса? – добавил он с усмешкой.

Лордан, когда ему задали примерно тот же вопрос, не нашел, что ответить. Он ремонтировал один из тренировочных мечей, а потому притворился, будто не слышит.

– Очевидно, – продолжала Эйтли, – будет выслан разведывательный отряд под командованием – ох, как же его зовут? Имя вертится на языке…

– Окажи мне услугу, подержи палец здесь, нет-нет, вот здесь, пока я намазываю клей. Осторожно, он липкий!

– Максен! Точно, Максен. Говорят, на равнинах его имя стало легендой.

Лордан вздохнул и опустил кисть в горшок с клеем.

– Максен мертв, ответил он, – уже двенадцать лет.

– Ох, – Эйтли невольно вздрогнула, – кто же тогда командует армией?

– Никто – слой клея оказался слишком тонким. Лордан пощелкал языком, бросил в горшок еще несколько шариков и размешал. – У города нет армии, если, конечно, не считать армией настенное украшение, называемое гвардией. Армии не существует уже двенадцать лет. На мой взгляд, это хорошо.

– Я могу теперь убрать палец?

– Потерпи еще немного, нужно, чтобы клей стал горячим. Так что, согласно твоей проверенной информации, происходит на Равнинах?

– Откуда я знаю? Говорят, будто варвары затеяли крупное строительство в верховьях реки: кто-то видел, как огромные бревна сплавляют вниз по реке. Только мне кажется, что кочевники не занимаются подобными вещами: они терпеть не могут лодки и вообще все, что связано с водой.

– Не могут, – согласился Лордан, – или, во всяком случае, не могли. Но теперь все могло измениться. Возможно, они решили продавать лес, учитывая размеры строительства в городе.

– Не исключено, – ответила Эйтли, – только я слышала, будто они объявили нам войну. По слухам, старый вождь отправился к праотцам, а его преемник оказался воинственным парнем.

– А, пустое бахвальство, – отмахнулся Лордан, не сводя глаз со стыка, который он клеил. – Когда к власти приходит новый вождь, всегда начинается какая-то возня. Ему же нужно продемонстрировать свою силу. Это ничего не значит.

– Похоже, ты знаешь о них все, – чихнув, сказала девушка. – Откуда?

– Рассказывали, – уклончиво ответил Бардас. – Солдатские байки и прочие истории. В кабаках встречается много старых солдат. Спасибо, теперь можешь убрать палец. Передай мне веревку, пожалуйста.

– И все же слухи меня тревожат, – сказала Эйтли после короткой паузы. – Что, если они действительно решили напасть на нас? У нас нет армии…