Захватчики из Центра - [12]

— Только не говори мне, что в кометной пыли полно микроорганизмов, саркастически произнес я.

— Ну, не то чтобы полно, — сказал он, — но чуть-чуть имеется. А здесь, говорят, их общая биомасса превышает биомассу Земли. Рехнуться можно, да?

Я в замешательстве покачал головой. Сама мысль о том, что на Уране живых организмов, пусть даже в замороженном виде, по массе больше, чем на Земле, как-то не укладывалась в голове.

— Тогда где были эти микроорганизмы до заморозки? — снова задал я вопрос.

Могу поклясться. Финн надо мной потешался.

— Прямо здесь, — ответил он, снисходительно посмотрев на меня как на глупого школьника. — По крайней мере это вполне приемлемая идея.

Я все еще никак не мог прийти в себя и потому просто выжидательно посмотрел на него.

— Здесь не всегда был такой холод, — произнес он. — Только с тех пор, как Солнце вошло в стабильную фазу. Несколько миллиардов лет назад, когда Солнечная система еще только формировалась. Солнце было сверхгорячим. На таком удалении здесь имелись прекрасные триста Кельвина. Тепло, сыро, и полно углерода с азотом. Для людей не очень подходяще, но для микробов — самое оно.

— Господи Иисусе! — воскликнул я под впечатлением услышанного, даже не обратив внимания на то, что мое изумление приносило Финну огромную радость. Так, значит, жизнь здесь была еще тогда, когда Земля не остыла? С ДНК и со всем остальным?

— Разумеется, — насмешливо произнес он. — А откуда, ты думал, взялась жизнь на Земле?

Когда я был еще маленький, кто-то рассказывал мне сказочку про молекулы жизни, развивавшиеся в горячем органическом бульоне. В ней говорилось, что из этого бульона состояли океаны древней Земли. Очевидно, в свете новейших открытий историю эту несколько подновили. Чтобы отодвинуть ее еще глубже в прошлое, большого воображения не требовалось. Откуда, скажем, взялась первая бактерия в горячем органическом бульоне, омывающем молодой Уран?

Скорее всего — еще откуда-нибудь.

Меня это не удивило бы. Как напомнил мне несколькими минутами ранее Финн, факт практически одинакового биохимического строения гуманоидов галактики веский аргумент в пользу их происхождения от общего предка. Я уже знал, причем это несильно меня беспокоило, что случилось это несколько миллиардов лет назад. Асгард был в заморозке, очевидно, очень долго. Изучая экологическую среду, бесконтрольно просуществовавшую в одном из глубинных слоев, я рискнул предположить, что Асгарду по меньшей мере несколько миллионов лет. Теперь эта догадка казалась не такой уж дикой. Возможно, потрудись я еще упорнее, то смог бы довести возраст Ас-гарда и до нескольких миллиардов лет. Тогда я подумал, а не могли ли молекулы ДНК распространиться по нашему рукаву спирали от Асгарда?

И я над этим задумался. В конце концов, ничего другого мне просто не оставалось.

На протяжение всех четырех часов я ждал, что сейчас невесть откуда на нас свалится какой-нибудь мелкий, но очень скверный сюрприз. Я представлял, как из потайных проходов выскакивают герои военно-космических сил, на ходу стреляя из огнеметов. В конце концов для Аюб Хана потеря результатов многолетнего труда была, вероятно, куда страшнее, чем бегство двух дезертиров военно-космических сил, но для рядового Блэкледжа и ему подобных все эти чертовы микроорганизмы с Урана наверняка гроша ломаного не стоили. А насколько мне известен характер военных, то им, грубо говоря, плевать, что там у местной интеллигенции стоит на первом месте, а что на втором.

Но не произошло ровным счетом ничего.

Мне бы сообразить, что это-то и есть самое подозрительное, но тогда подобная мысль как-то не пришла в голову.

Когда четыре часа наконец истекли, телефон вновь затренькал, и нам сообщили, что корабль сейчас пришвартуют к доку. Тут уж Финн начал не просто командовать — повелевать, словно право это лежало у него в кармане, скрепленное высшей инстанцией. Он потребовал, чтобы команда грузового корабля выходила из рукава без оружия и без костюмов. Аюб Хана он предупредил, что палец его лежит на кнопке открытия драгоценных баков и что при малейшем неверном движении он выпустит всех сидящих в них тварей. Пока корабль приближался и подсоединялся к рукаву, он неотрывно следил за приборами шлюзовой камеры. Все выглядело абсолютно безупречно.

Мы с Финном терпеливо ждали, держа плевуны наготове.

Теперь Финн был настолько уверен в успехе, что расстегнул шлем, дабы иметь возможность говорить. Очевидно, он полагал, что успеет его задраить одной рукой, в то время как другой будет выпускать микробов из бака. Костюм я надел, но шлем, как и он, оставил открытым. Плясать от радости мне вовсе не хотелось, но и тревожиться было особенно не о чем. Финн приказал мне занять позицию возле люка, чтобы оказаться за спиной у вылезающего, кто бы он ни был. Мне не нравилось, что он мною командует, но тем не менее я последовал его инструкциям.

Кто появится из люка, мы в точности не знали, поскольку не знали, кто пилотирует грузовоз с моим кораблем в трюме. И увидеть на этом человеке форму военно-космических сил тоже не было для нас полной неожиданностью, поэтому я не слишком удивился, что когда люк открылся, то на вылезшем был плотный черный китель с галуном.