Захват Московии - [165]

Я забрал сумку и отправился в подъезд.

Увидев квартирку из двух комнат (хоть и с высокими потолками), я понял, что тут особо припеваючи не полежать. Лишь бы душ работал и вода была, а то у Виталика в Петерсбурхе хотел принять — а горячая вода на профилактике… Ну, это там. Там и куры гриль плохие, а тут хорошие…

Алка была в среднем настроении — куда-то собиралась, а полковник изменил её планы, — обиженно сооб щила:

— Мы тебя с Наташкой вчера весь день ждали — где ты был?

Но когда она протянула мне 500-евровую, а я сказал, что пусть оставит её у себя, дяде Коле на лекарства, она повеселела и начала думать, куда нам поехать за одеждой:

— Да, в этом виде ты не очень… У тебя рост и так не ахти какой…

— Ахти — это большой? Ах-ах?

— Сам не знаешь? У тебя какой размер?

— По-германски — 25-й… А тут… Китаеды малы…

— Ты не верти, говори!

Тут позвонил мой мобильник. Папа! Я и забыл!..

— Ja, Papi!

— Wo bist du, draußen?

— Ja, ich bin frei und komme morgen nach Hause…

— Ja, das wäre nicht schlecht. Danach müssen wir reden.

— Ja, Papi, klar… Danke für alles. Papi, wie hast du das geschafft?.. Sie haben gesagt, dass ein dürrer Mann um 4 Uhr morgens Geld gebracht hat.

— Der arme Jürgen, hat wegen dir Vagabunden nicht geschlafen.

— Wer war das denn?

— Mein Freund, BMW Attaché in Russland. Oder sein Referent, beide sind dünn… Wann kommst du?

— Morgen.

— Also…[117] — и он повесил трубку.

Алка тем временем вытащила из шкафа темный пиджак и светлые брюки:

— Это Стояна, он тут иногда переодевается, если вечером куда-нибудь идёт.

— Куда идёт? Казино? Конь в пальто!

Брюки подошли, только снизу чуть подвернуть…

— Но туфли? — вспомнил я.

— Да, выйдем. Да и тут радости мало, — кивнула она на дверь в другую комнату, где сестра обсуждала по телефону, как бы подешевле отправить сыну посылку в тюрьму и кому сколько давать бабла в лапу.

— А у меня есть! — Я вспомнил про меню и вытащил его из сумки (полковник ничего не взял, кроме травы и фальшивых купюр).

И мы все вместе нашли раздел судов и тюрем, откуда узнали, что цены высокие, но хотя бы примерно можно понять, сколько стоит: например, свидание — 60 000 рублей… сумка продуктов — 500–5000 рублей… а, ну да, смотря что за сумка и что внутри… Вот, можно из ресторана еду заказывать, принесут за 500–600 рублей… запрещенный предмет: 3000–5000 рублей, это нам не надо… мобильный телефон — 5000 рублей. Это важно — телефон… Так, камеру поменять — 5000–6000 рублей… Женщину заказать — от 10 000 тысяч… Выбрать лагерь или колонию — от 15 000 до 200 000 тысяч…

Женщины что-то записывали, Алка хвалила меня:

— Откуда это у тебя? Ты, я вижу, хорошо освоился…

Потом мы стали обсуждать, какие услуги нужны в первую очередь, а я предположил, что, может, в пакете будет дешевле?

— Как это — в пакете?

Я объяснил, что «в пакете» — это если у нас в Германии что-то вместе с чем-то покупаешь, дешевле выходит, ну, если вместе с путёвкой заказывать билеты и питание, то всё будет дешевле, чем по отдельности. Может, и тут так?.. Например, свидание и мобильник должны, например, стоить по отдельности 60 000 и 5000, а если брать вместе, может, дадут за 60 000 или даже 55 000?..

Они задумались и решили, что вряд ли — чего ментам бабло терять, когда и так свое получат, по-любому и реально, тюрьмы в России никогда не пустовали.

Алка посматривала на меня, я глаз не мог оторвать от груди, хорошо видной в вырезе платья. Сестра тоже была в платье. Все тут в платьях. Я последний раз немку в платье только в кино видел — все в джинсах и тапочках, на женщин мало похожи… Нет, тут дамы за собой следят. Алка же говорила — неизвестно, какого ван-дамма где встретишь, поэтому надо всегда быть в форме. Естественный отбор интенсивнее. Даже сестра, толстая и неповоротливая, тоже вся украшена — помада бордо, синие веки, румяна…

Время шло к полудню. Я спросил с надеждой, не уйдет ли сестра в тюрьму, но Алка сказала, что тюрьма — далеко, не здесь:

— А что от тебя менты хотят? Чего полковник крутится?

— Так… Виза не прописана… не завизована… А ты как? Платила?

— Сестра помогла. Я ей как раз из твоего подарка отдам.

— Отдай, у меня еще есть. — И я показал ей еще одну (из трех оставшихся) 500-евровых, отчего Алка радостно удивилась:

— Ты чего, рожаешь их? Может, тогда закажем хавку по телефону, а то мы со вчера не ели. Нет, деньги есть. Не до того было с этими заморочками, передачами, продуктами, ебись они сладким пирожком… — Она тронула меня за рукав. — Вчера я, правда, Наташу пригласила, ждали… Я звонила. Где ты был?

Что говорить?

— Я был в городе Можарске, — вспомнил я Хорстовича, упоминавшего что-то такое.

— В Можайске? А чего там? Монастырь какой?

— Да, книги… рукой писаны… Я большой книгочи-тайка… — добавил я, вдруг забыв, как звали того типчика на выставке, от которого китаец убежал: что-то с суффиксом «-айка» типа «балалайка»… Дурайка, кажется… Малознайка?..

Потом она заказывала по телефону китайский обед, а я долго мылся в душе, получив чистые носки и трусы Стояна — трусы были велики, что навело на невесёлые мысли, но в ванную тихо проскользнула Алка, заперла дверь изнутри — щёлк-щёлк! — и, не выпуская меня из кабины душа, руками и губами не спеша убедила меня в том, что кровяные члены куда лучше мясных…