Заговорщики - [10]
Каково же было наше удивление, когда мы узнали, что одной из победивших карточек была наша. Точнее – фотография с нашим собственным изображением, подписанная… Танечкой Павловской! На этой фотографии мы низко склонились над партой во время школьного сочинения. Таня уловила тот момент, когда, списывая друг у друга, мы поставили в тетрадки сразу две чернильные кляксы.
Вот это да! И когда успела? Одним словом – Таня нас переиграла.
ГЕНКА СМЕЕТСЯ ПЕРВЫМ
«Бестолковый все-таки человек Генка, – думал я, выходя от него. – Ну, какой смысл идти восьмой раз на одну и ту же картину? Пусть даже если она такая интересная. И меня тащит, я, видите ли, еще не видел!».
Вызывая лифт, я почему-то вспомнил, как сегодня «А» класс все перемены чесал язык о какой-то новенькой. Вот странные люди, в школе открывается секция по самбо и группа по аэробике, а у них все одно на уме!
К лифту вышли Генкины новые соседи: мамаша и две дочки. Не сочтите меня занудой, но, услышав слова «театр» и «Травиата», я невольно скривился. А я-то думал, что в театры уже никто не ходит.
Хм, я улыбнулся своим мыслям. Посмотрев на меня, улыбнулась и старшая дочка соседей, стоявшая напротив.
Наконец-то остановился лифт. Он был уже полон, и туда еще вошла семья. Мне пришлось остаться. Девчонка на миг обернулась, и я поймал ее взгляд.
Потом, долго-долго, я еще не смогу до конца описать, что было в этом взгляде: растерянность, почти слезы и нежность, и удивление, и немножко возмущения. Она словно спрашивала: «Что же ты не заходишь?! Видишь – я жду, когда ты станешь рядом».
Все это я понял несколькими секундами позже, когда легкомысленно, просто автоматически махнул рукой, мол «езжайте, я подожду другой лифт», и лифт, закрывшись, стал опускаться. Со мной, наверное, случился секундный шок – я понял, какую совершил ошибку. Сломя голову, я кинулся по лестнице вниз, но, когда выскочил, их уже нигде не было.
На следующий день, я ходил словно потерянный и одновременно счастливый, как никогда. Может, потому-то и схлопотал за один урок сразу две «пары». Генка все пытался растормошить меня, но никакие «новенькие», самбо и аэробика меня уже не интересовали. Только после третьего урока, Генке удалось вытащить меня на перемену. Вид у него был радостный.
– Ну, рассказывай!
– Пропал я, Генка.
– Что такое?
– Влюбился!
– Влюбился? И кто же она?
Я грустно вздохнул.
– Не знаю.
Генка загадочно улыбнулся.
– А вот новенькая из «А» класса.
Я рассердился.
– Генка, перестань хоть ты об этой новенькой! Только и слышишь о ней везде.
– Да ты послушай.
– И слушать не хочу! – Я быстро пошел в класс.
И вдруг… я опять увидел Ее, она стояла посреди коридора, окруженная девчонками «А» класса, и радостно улыбалась.
– Таня Малиновская, – прошептали мне сзади на ухо. – Новенькая «А» класса.
У меня подкосились ноги. Вот это да!
Генка обошел меня и, заложив за спиною руки, стал с важным видом разглядывать толпу, которая мало-помалу скрывалась в своем классном кабинете.
Я молчал.
– Ну, Алька, считай, что тебе повезло!
– Что? Как это?
– Ну, ты что, забыл – рядом с тобой стоит самый лучший специалист по этим делам!
– Нет, Генка, ты мне здесь не поможешь, никто мне не сможет помочь!
– А вдруг?
– Нет, все равно ничего не получится.
– А вдруг получится?
– Ну, Генка, неужели ты не понимаешь, что тут-то мы с тобой абсолютно бессильны. Ну, хочешь, поспорим?
Генка задумался всего на секунду, будто решал какую-то задачу, а затем глаза его загорелись огоньками авантюриста.
– Согласен.
Я пожал его руку, и первый попавшийся первоклассник, которого мы поймали, «разбил».
«Хоть бы я проиграл», – подумал я с надеждой, и уныло поплелся за Генкой в класс.
Эх, Таня, Таня! Это прекрасное, чистое, высокое создание! Я полюбил ее походку, ее улыбку, ее голос. Она стала для меня идеалом. В общем, я готов был на безумства.
Теперь мы сидели с Генкой в его небольшой, но уютной комнатке, оклеенной вдоль и поперек плакатами с киногероями, пили молочный кофе и разрабатывали план моего знакомства с Таней. Точнее, размышлял об этом один Генка, а я лишь сидел рядом и, переполненный чувствами, страдал.
На втором часу нашего «генерального заседания генштаба» Генка, наконец, выдал:
– Вы пойдете в кино.
– В кино?!
– Ну да. Присмотришься, действовать будешь по обстановке. Я, кстати, знаю один очень хороший фильм, я лично семь раз…
– Ты с ума сошел!
– А что здесь такого?
– Ну, во-первых: каким это образом она согласиться пойти со мной в кино?
– Может, и не согласится, так мы ее и спрашивать не будем!
– Как это?!
– Ну, купим два билета, по одному пойдешь ты, а по второму – в кинотеатре рядом с тобой сядет она.
– Но ведь билет?
– Да просто кинем ей в почтовый ящик, – решительно сказал Генка.
– А ты со мной пойдешь? А?
– Ни в коем случае! – категорически отказался он. – Чтоб испортить весь план?
На этом наш разговор закончился – Генка побежал за билетами, а я задумался о том, как буду себя вести в кинотеатре. Генка явился ровно через час.
– Готово! – выдохнул он, и вручил мне билет. – На самый последний!
Но тут меня стали одолевать сомнения и, когда, спустя почти полдня, я сидел уже в кинотеатре, я все больше и больше понимал, что, наверное, ничего из этой затеи не выйдет. Такой уж у меня характер: если положение не безвыходное, я увиливаю.
