Заговоренный меч - [65]

Султан сама пришла посмотреть на влюбленного кашгарца и рассмеялась ему прямо в лицо. «Не то что лечь с ним в одну постель, но пройти мимо него мне противно!» — заявила она отцу и потом повторяла эти слова среди приближенных Жунуса. Ничего нет удивительного, что они дошли до Абдрашида.

Ругаясь на чем свет стоит, уехал обиженный гость в свою Кашгарию. А девушка продолжала потешаться над ним среди подруг, не зная, какие шутки иногда проделывает жизнь…

Как только уехал кашгарец, эмир Абдусаид позвал султана Жунуса к себе в Бухару, куда он переехал на время из Самарканда. А едва тот выехал, как направленный моголистанским владыкой сын Джаныбека султан Касым налетел на восточную окраину Ферганского оазиса и угнал три тысячи коней, принадлежащих Жунусу.

* * *

Ни одного настоящего джигита не нашлось, чтобы погнаться за похитителями. Лишь одна пятнадцатилетняя Султан вскочила на коня и бросилась в погоню с пикой в руке. На переправе через Талас появилась она перед джигитами Касыма, и те чуть не попадали с коней от удивления, увидев воинственную девушку. Опьяненные легкой добычей, они стали издеваться над мужчинами из Жунусова рода, которые забились от страха в норы, а в погоню за угнанными лошадьми отправили одну из своих дочерей. Сам султан Касым тут же сочинил и пропел ей куплет:

Скажи свое имя, тебя я прошу!

Не скажешь — ни с чем я тебя отпущу…

Как глуп тот вожак-жеребец, что позволил

тебе отбиться.

Скажи, о скажи, ты чьего косяка кобылица!..

Девушка сверкнула глазами в сторону рослого красивого султана и запела в ответ:

По речи красивой узнала, что ты султан

И привык на всякой кобыле скакать

по кустам!

Но я жеребенок Жунуса, и даже во сне

Не видела живой поклажи на своей спине!

Все наши мужчины вчера ускакали на той,

Не то б не удался в ночи столь гнусный

разбой!

Неужто способен, как тать, настоящий султан

Беспомощных грабить — ответь ты мне сам!

Сюда прискакала стать жертвою за отца.

Верни достояние наше во имя творца!

Не сделай султана Жунуса посмешищем

для врагов;

Посмейся над дочкой его, коль на это готов!

— О благоуханный цветок, никем до сих пор не сорванный со стебелька! — воскликнул султан Касым. — Я не в силах отказаться от твоего предложения и готов полюбоваться тобой даже ценой трех тысяч лошадей!

Что уж было между ними в белом шатре, который приказал Касым разбить на берегу Таласа, одному богу известно. Во всяком случае, девичьих слез не было слышно, зато не раз звонкой трелью в ночи раздавался счастливый женский смех.

А наутро щедрый молодой батыр приказал гнать обратно трехтысячный табун. Стоя на коне, плакала при расставании Султан. Печальны были и джигиты, лишившиеся такой богатой добычи. Не смея прямо укорять султана, они тем не менее сложили песню об этом событии, которая намного пережила их.

Без огня и кремень ни к чему,

Лукавая коза — обуза пастуху.

И щедрость Касеке воистину безмерна:

Три тысячи коней за поцелуй, наверно!

Обманчива судьба, как рыжая лиса,

Для нас, что только слышали той ночью

соловья.

Неужто у певицы лоно золотое,

Коль трели достались такой ценою!

Какой-то легкомысленный джигит на привале не удержался и спел султану Касыму эту песню. Тот лишь усмехнулся, но по дороге домой он во главе все тех же джигитов прихватил пасущиеся неподалеку табуны одного из многочисленных пограничных султанов, так что джигиты остались не внакладе. Касым умолял их никому не рассказывать о случае с Султан, ибо потерявшая девственность султанская дочь вместе с этим так же теряет свое достоинство, как и обычная смертная. Джигиты дали обещание молчать, но кто-то не удержался, и все песни об этом дошли до нашего времени…

* * *

Вскоре Жунус решил отдать свою дочь в жены андижанскому эмиру Шейх-Омару, сыну Абдусаида. В это время в Мавераннахре с разрешения хана Абулхаира гостила его жена Рабиа-султан-бегим. Как ей было удержаться, чтобы не вмешаться в сватовство! С пышной свитой поехала она за невестой в Яссы, забрала Султан и направилась с ней в Андижан.

Узнав об этом, султан Джаныбек призвал своего сына Касыма.

— Что делать с Жунусовой дочерью — твоя забота, — сказал он. — Боюсь только, что и твоих собственных коней уведет она в уплату за вторую ночь. Мне же во что бы то ни стало доставь здоровой и невредимой Рабиа-султан-бегим. Тогда мы по-другому заговорим с ханом Абулхаиром!

Султан Касым выехал с джигитами наперехват свадебного каравана и тут столкнулись с людьми кашгарца Абдрашида, которые устроили засаду с той же целью. Кашгарцы раньше его напали на караван. Султан Касым отбил обеих женщин.

И снова Касым не выполнил требования своего отца. Дело в том, что когда он жил при дворе хана Абулхаира, Рабиа-султан-бегим относилась к нему с присущей ей добротой. Испытывая к ней огромное уважение, Касым отпустил ее с почетом, избавив от шантажа со стороны своего отца — султана Джаныбека.

Вместе с ней отпустил султан Касым и юную красавицу Султан, но в старых песнях поется, что никак не хотела она уезжать от него. Намекается даже, что это она сама послала тайного гонца к Джаныбеку с точными сведениями о том, когда и по какой дороге отправится свадебный караван. Потом, будучи уже замужем, Султан еще десять лет ждала набега джигитов Касыма. И нужно сказать, что она дождалась своего…