Заговоренный меч - [19]

Шрифт
Интервал

Разве не говорит поражение русских на Альме о том, что слаба разъединенная страна и несчастен народ? А победа их на Синяве свидетельствует, что как бы смел ни был враг, но смелее его люди, защищающие родную землю.

Кипчакские батыры сидели в раздумье. Зато аргыны стали шумно восхвалять своего мудрого певца: «Вот это да! Вот он каков, наш великий Котан-жырау! Кто сравнится с ним в мудрости?»

Этого никак не мог вынести самолюбивый, с пламенной душой Казтуган-жырау. Он походил на скакуна, которого неожиданно огрели камчой, и рвался в бой. Снова подкинул он в небо свою домбру, и опять

полились воинственные, полные огня мелодии.

— Хорошо, что напомнил ты нам про Шерухана, мой старый друг и учитель! — воскликнул он. — Враги называли его «Шерухан-великан», и он достоин своей песни!..

Во всю силу легких запел маленький певец о бесчисленных победах Шерухана. Потом перечислял имена множества других ханов, прославившихся своими набегами на русские земли, на волжских болгар и на Византию.

Кругом опять зашумели. Только один Джаныбек задумался: «А если бы не враждовать, а держать союз с теми гяурами, какое великое казахское государство можно было бы создать? Нам тогда не стали бы страшны ни Ногайская Орда, ни Астарханское, ни Казанское ханства…»

Между тем Казтуган-жырау закричал:

— Кто посмеет кощунственно обвинить их в трусости, если даже враги чтят их удаль в своих песнях?! — и обвел воспаленными глазами сидящих, задержавшись при этом на Котане-жырау.

— Говори теперь ты, мой Котан-жырау! — разрешил Асан-Кайгы, и снова наступила тишина.

— Да, поют о них в чужих землях, только недобрые это песни! — сказал старый певец. — Это были храбрые люди, но все они погибли на чужбине. Разве мало было им простора в родных степях? Жажда богатства гнала их в набеги, а что может быть хуже ненасытного чрева! Легко доставшееся в набегах добро развращает самых достойных людей? Они предаются праздности и погрязают в безделии. Когда приходит для их родной страны пора тяжелых испытаний, они мечутся, как встревоженные куланы, не зная, куда податься…

Так не будем же петь сегодня славу тем, кто смел был в набегах! — голос старика вдруг окреп, молодые нотки появились в нем. — Давайте воспоем подлинные мужество и отвагу, которые проявляются при защите родной земли! Разве мало тому примеров было у кипчаков?

Кипчаки снова молчали. Кобланды-батыр смотрел по сторонам, нетерпеливо подергивая ус. Каждое новое напоминание о том, что не в набегах проявляется подлинная доблесть, разрушало впечатление от его недавних подвигов. Хуже всего было то, что последний его поход совершен против родичей

А старый Асан-Кайгы не торопился, как бы давая людям вдуматься в мысли, высказанные Котаном-жырау. Ведь набеги в первую очередь совершались между самими казахскими племенами. Не проходило года, чтобы степные роды не угоняли друг у друга скот и лошадей. О каком единстве можно было говорить, если самые близкие соседи ночами нападали друг на друга? Никто не мог спокойно уснуть в степи, а хан Абулхаир поощрял это, потому что так ему легче было справиться с мятежными султанами…

Наконец Асан-Кайгы нарушил молчание. Степенно погладив длинную белую бороду и прищурив зоркие старческие глаза, он обратился к Котан-жырау:

— Теперь, достойный жырау, поведай нам о своих предках и их достославных деяниях, чтобы мы могли выявить победителя…

Котан-жырау отпил небольшой глоток крепко настоянного кумыса, поставил на место раскрашенную деревянную чашу и снова взял в руки свой кобыз. Прекрасные, чистые, успокаивающие сердце звуки полились над степью. Казалось, сама она заговорила всеми своими травами, озерами, реками, и тихий мирный ветерок ощутили вдруг люди на своих разгоряченных лицах. Словно освободились от чего-то тяжелого их сердца, и радость жизни почувствовали они…

И когда запел старый певец, вдруг все поняли, что вовсе не надтреснут его голос, а лишь полон мудрой сдержанности. Может быть, сказалось тут благотворное влияние выпитого кумыса или то, что никого не хотел певец задеть, но голос его нравился сейчас всем: аргынам и кипчакам.

— У аргынов, так же как и кипчаков, есть древняя история. Не воинское умение аргынов хочу я воспеть, а их неукротимое желание объединиться и жить в мире со всеми казахскими родами. Что может быть нужнее сейчас для нас? Кто может воспротивиться этому естественному желанию? И вот я призываю всех: пусть перестанет литься кровь братьев и пусть спокойно спят наши жены и дети, не боясь ночного разбоя, который иные считают подвигом, достойным настоящего мужчины. И помните, что никогда еще не был счастлив разрозненный народ. Горе и гибель ждут нас, если не сумеем вовремя одуматься!..

До самых высоких нот поднялся голос старого певца, и слышно было его на всю степь. Не шелохнувшись сидели люди, и казалось им, что провидит в веках старый Котан-жырау.

Но вот опять спокойным и тихим сделался его голос:

— Издавна славились аргыны своей мудрой рассудительностью. Уважая воинский дух, они тем не менее чтили высокий человеческий ум. Хранителями нашей древней музыки, песен и хороших обычаев были они. В наших юртах есть старые книги, рассказывающие историю всего нашего народа. А разве все это — не главное при объединении народа в одно целое?!


Еще от автора Ильяс Есенберлин
Отчаяние

Вторая книга трилогии «Кочевники» казахского писателя Ильяса Есенберлина. Это — широкое эпическое полотно, воссоздающее историю казахского народа, начиная с XV века и кончая серединой девятнадцатого столетия.


Хан Кене

Третья книга трилогии «Кочевники» казахского писателя Ильяса Есенберлина. Это — широкое эпическое полотно, воссоздающее историю казахского народа, начиная с XV века и кончая серединой девятнадцатого столетия.


Гибель Айдахара

«Гибель Айдахара» – третья книга знаменитой исторической трилогиии «Золотая Орда». Ильяс Есенберлин – впервые в казахской литературе сумел систематизировать отдельные исторические материалы сложнейшего периода расцвета и падения Золотой Орды. Автор с эпическим размахом отобразил реальный динамизм исторических событий, создал неповторимые образы людей Великой степи той эпохи.


Шестиглавый Айдахар

«Шестиглавый Айдахар» – первая книга знаменитой исторической трилогиии «Золотая Орда». Ильяс Есенберлин впервые в казахской литературе сумел систематизировать отдельные исторические материалы сложнейшего периода расцвета и падения Золотой Орды. Автор с эпическим размахом отобразил реальный динамизм исторических событий, создал неповторимые образы людей Великой степи той эпохи.


Шесть голов Айдахара

«Шесть голов Айдахара» – вторая книга знаменитой исторической трилогиии «Золотая Орда». Ильяс Есенберлин – впервые в казахской литературе сумел систематизировать отдельные исторические материалы сложнейшего периода расцвета и падения Золотой Орды. Автор с эпическим размахом отобразил реальный динамизм исторических событий, создал неповторимые образы людей Великой степи той эпохи.


Мангыстауский фронт

Ильяс Есенберлин хорошо известен казахскому и всесоюзному читателю. Он — автор многих произведений, посвященных нашей современности и истории казахского народа. Большое признание получила его трилогия «Кочевники», произведение масштабное, многоплановое. В предлагаемую книгу включены два романа Ильяса Есенберлина: «Мангыстауский фронт» — о том, как советские люди оживляют мертвую, выжженную солнцем степь, и роман «Золотые кони просыпаются», герои которого — казахские ученые, археологи.


Рекомендуем почитать
В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Школа корабелов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.


Лонгборн

Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.