Заговор Высокомерных - [62]

Глава

XXVII

Шторы были неплотно задернуты, погружая комнату в интимный полумрак. Взгляд Доронина задержался на спящей жене. Из кухни доносился звон посуды и шум воды, а в спальне царила сонная тишина. Абсолютно нагая Дарья лежала на животе, приобняв подушку. Ее шелковистые платиновые волосы картинно разметались по обнаженной спине и упали на лицо. Солнечный свет, пробивавшийся в щель между шторами нагло, словно любопытный зевака, дарил ее коже красивый золотистый оттенок. Но вдруг как будто что-то почувствовав, молодая женщина заворочалась, встрепенулась и резко села, натягивая на себя одеяло. Дарья в ужасе уставилась на мужа.

– Здравствуй, Дарьюшка, – произнес негромко он.

Одной рукой поправляя в беспорядке рассыпавшиеся волосы, другой она пыталась нащупать на прикроватной тумбочке телефон.

– Ты? А… который час? – Лисневская рассеяно моргала, озираясь по сторонам, будто ища кого-то взглядом.

– Девять уже. Оденься, – он бросил ей висевший на спинке стула пеньюар, и она поймала его.

Стала спешно надевать, одновременно стараясь придерживать одеяло, чтобы оно не съехало с груди. Получалось с трудом. Нервничая, Дарья совсем откинула его в сторону и, наконец, оделась. На взгляд супруга, сверлящий ее сквозь насмешливый прищур единственного глаза, старалась не обращать внимания.

– Что вы здесь делаете? – на пороге спальни застыл Каплин.

Вопреки ожиданию, он выглядел спокойным. Хотя появление законного мужа должно было вызвать смятение. Игнорируя следователя, Доронин снова обратился к жене.

– Ты меня порадовала, конечно, ничего сказать не могу. Вот как задумывали, так все и сделала.

Дарья молчала, теребя полу халата и пытаясь плотнее запахнуть его на груди.

– Что сделала? Вы о чем? – снова задал вопрос Каплин.

Голос его на сей раз прозвучал тверже, с нотками раздражения.

Вадим Борисович оглядел царивший в комнате живописный беспорядок – смятое постельное белье, хаотично разбросанные вещи, два бокала, фрукты и начатая бутылка вина на низком столике. Взгляд споткнулся о пачку из-под презервативов. Однако Доронин при этом одобрительно кивнул, усмехнувшись пикантной детали. Припухшие от поцелуев губы собственной супруги он заметил еще раньше.

– Вижу, с заданием справилась, – констатировал депутат.

– О чем он говорит? – Лев испытывающе посмотрел на любовницу, но та отвела взгляд. – Что ты сделала?

– Поимела она вас, молодой человек. Да так, что вы и не поняли ничего, – наконец соизволил ответить ему Вадим Борисович. – И меня, выходит, тоже. С квартиркой ты меня нехило так кинула, девочка. Не ожидал от твоего маленького умишки такой сложной финансовой комбинации.

Тонкие губы депутата сложились в подобие усмешки. Лев безмолвно смотрел на Лисневскую, а она все также прятала взгляд.

Наконец он повернулся к Доронину:

– Объясните.

Но эта фраза утонула в разнесшейся по квартире громкой мелодии. Вивальди. Времена года. Весна.

– Открой, – скомандовал Вадим Борисович и повел подбородком в сторону прихожей.

Дарья послушно встала и направилась в коридор.

В дверь звонили настойчиво, резко. Когда щелкнул замок, в квартиру буквально ворвался Кирилл Доронин.

– Лисенок, родная моя! Как ты? Я только узнал, что ты дома, и сразу сюда… Любимая, – он попытался обнять ее. Но молодая женщина вырвалась, шарахнулась в сторону и враждебно посмотрела, остро сверкнув глазами. – Даш, прости! Я боялся, что отец все узнает. Не мог с тобой связаться…

Громкие, отчетливые хлопки в ладоши остановили поток его слов. Дарья стояла, прижавшись спиной к двери ванной, и наблюдала, как меняется выражение лица Кирилла при виде приближающегося к нему Вадима.

– Браво, браво… А вот ты расстроил меня. Очень сильно. Ты же мне сын, Кирилл. И такой удар в спину! Хотя, наверное, этого и следовало ожидать. Для тебя моя женщина должна быть табу. Однако ж ты посмел ее оприходовать. Придется наказать.

– Отец… – Кирилл растерянно отступил, не зная, что сказать и как себя теперь вести.

– Зайди и сядь, – приказал ему отец, кивая в направлении гостиной. – Ты не помешаешь.

При появлении Кирилла лицо Каплина осталось настолько невозмутимым, будто как раз такого развития событий он и ожидал.

Мила искала в сумочке телефон. Наконец, достав его, проверила, нет ли пропущенных вызовов и сообщений. Покосилась на Олега, равнодушно державшегося за руль и смотревшего на дорогу.

– Как думаешь, этот орденский знак на самом деле реально продать за несколько миллионов долларов?

Лалин ничего не ответил, упрямо вздернув подбородок.

– Говорят, заядлые коллекционеры за него все, что хочешь, отдадут, – продолжала рассуждать Мила. – Только вот действительно ли он настоящий? Это ж получается, сколько бриллиантов чистой воды… Разве здравомыслящий человек вот так отдал бы его кому-то? Вообще крест надо бы хорошему ювелиру показать. А, с другой стороны, ни к чему такую вещь светить. И вот как в такой ситуации быть?

– Я думаю, это не наше дело, – все же заговорил Олег. – Его владелица сама разберется, как поступить.

Мила всегда безошибочно улавливала эти нотки недовольства в его голосе.

– Ну не дуйся. Отдадим ей орден и забудем про все это, – сказала она.