Заговор Важных - [108]
Поздно вечером, когда совсем стемнело, бандиты рассредоточились на улице Лувр и вокруг моста, расположенного как раз напротив выхода из дворца. Луи спрятался за большой каменной тумбой. Все ждали. Как и в прошлый раз, в ворота входили и выходили люди, въезжали и выезжали кареты и всадники, но в темноте никто не заметил сидящих в засаде.
Чтобы лучше понять дальнейшие события, давайте вновь сориентируемся на местности.
Покидавший Лувр проходил по постоянному мосту, за которым начинался узкий проход, выводивший на улицу Лувр, именуемую также улицей Отрюш или Отриш (искаженное саксонское слово «Остеррейх», появившееся за шесть столетий до Лувра). Из соображений безопасности путь этот, изобиловавший глухими местами, был перегорожен с двух концов.
Вдоль улицы Лувр вперемежку тянулись дома и сады, здесь же стояли два огромных заброшенных особняка: Бурбонов и Алансонов, окруженные множеством беспорядочно разбросанных хозяйственных построек. Среди этих построек и в прилегающих садах в засаде мог разместиться целый полк. Там и спряталась большая часть головорезов Эшафота.
Пройдя по улице Лувр, вы оказывались как раз на улице Пти-Бурбон, располагавшейся напротив и немного забиравшей вправо. Эта улица, застроенная домами, обнесенными стенами, утопала в зелени садов, готовых дать пристанище любым заговорщикам. Наконец, вы выбирались на улицу Пули, чтобы выйти к церкви Сен-Жермен-л'Оксеруа. На улице Пули, слева, стоял просторный особняк Лонгвилей.
Время шло, убийцы не сводили глаз с заветного окна; наконец, когда все уже перестали ждать, замелькал свет, долгожданный сигнал, и Луи отчетливо различил в окне профиль Бофора.
В ту же минуту раздался громкий скрип обитых железом колес по мостовой: из Лувра выезжала карета. По стуку копыт Луи догадался, что карету сопровождает эскорт всадников, затем послышалось щелканье кнута: кучер погонял лошадей.
В проход выехал экипаж, впереди которого мирно трусили два гвардейца кардинала: эскорт сократили до минимума. Шторки на окнах громоздкой, вместительной кареты были опущены. Как только она повернула на улицу Лувр, в ночном мраке раздался крик Эшафота:
— Бей! Бей! Вперед, на кардинала!
Луи увидел, как главарь шайки вскочил и, сжимая в каждой руке по пистолету, бросился к карете. Тотчас со всех сторон раздались ответные крики. Бандиты атаковали в боевом порядке, почти как регулярные войска: каждый занял место, указанное ему заранее: одни отрезали экипажу путь на мост, ведущий в Лувр, другие перегородили улицу Лувр, третьи заняли позицию у начала улицы Пти-Бурбон, а основная часть банды бросилась к экипажу, чтобы перестрелять всех, кто в нем сидел. Луи остался в укрытии за тумбой: больше всего на свете ему сейчас хотелось оказаться в каком-нибудь другом месте. Например, у себя в библиотеке.
И почти в ту же минуту раздался мушкетный залп. При вспышке выстрелов Луи увидел, как десятка два бандитов упали на землю, обливаясь кровью, а остальные в недоумении остановились. Послышался стук копыт, и на бандитов со всех сторон устремились конные мушкетеры и королевские гвардейцы, безжалостно разившие и расстреливавшие всех без разбора.
Тем временем Эшафоту удалось вскочить на подножку кареты и открыть дверцу. Он выстрелил внутрь; в ту же секунду из кареты прозвучал ответный выстрел, и Луи увидел, как бандит со снесенным черепом рухнул на мостовую. За несколько секунд все было кончено. Подошел отряд пеших гвардейцев с факелами. Красная, скользкая от крови мостовая покрылась телами и кусками человеческого мяса. Оставшиеся в живых разбойники, побросав оружие, стояли, дрожа от страха и не веря собственным глазам. Ведь им обещали легкую работу! Кое-кто из офицеров, присоединившихся к заговорщикам, и в частности Кампион и Бопюи, сумели бежать, решив более не испытывать судьбу.
Когда дым рассеялся, дверца кареты открылась, и оттуда в панцире из дамасской стали и с дымящимся пистолетом в руках вышел Мазарини — итальянский капитан Мазарини, вынырнувший из прошлого словно deus ex machine.[70] За ним вышли Летелье и новый гражданский судья Дре д'Обре. Недолго думая, кардинал прокричал:
— Господин Фронсак, вы целы? Покажитесь!
Луи медленно поднялся, давая понять, что при нем нет оружия, и ответил:
— Я здесь.
Какой-то мушкетер с окровавленной саблей подбежал к нему:
— Вы не Фронсак! Я хорошо знаю Фронсака, у него не желтые волосы!
Узнав де Бааца, не имевшего обыкновения размышлять, Луи в ужасе затараторил:
— Да нет же, господин де Баац, это я, я, собственной персоной! У меня нет оружия! Можете сами убедиться! Я всего лишь немного замаскировался!
И, невзирая на боль, он с усилием отодрал усы и протянул их де Баацу.
Мушкетер изумленно посмотрел сначала на него, потом на усы, потом снова на Фронсака, и во взоре его читалось полное непонимание. Но к ним уже подходил Мазарини: кардинал сразу узнал нотариуса!
— Слава Богу, Фронсак, вы целы!
Он взял его за руку и вывел на середину.
— Господа, — торжественно заявил он, — перед вами один из самых храбрых людей Франции. Он отличился при Рокруа под командованием герцога Энгиенского, а сегодня, рискуя собственной жизнью, спас мою жизнь. И заслужил самое искреннее восхищение!
Изучая экономическую историю Европы, французский профессор Жан д'Айон увлекся историей политической и, неожиданно для себя став писателем, начал публиковать роман за романом об эпохе «Трех мушкетеров». Этому бурному периоду, по сей день полному неразгаданных тайн, он посвятил своп знаменитый цикл исторических детективов о Луи Фронсаке.Октябрь 1643 года. Идет к концу Тридцатилетняя война. Дипломаты Франции и других стран готовятся к Мюнстерской конференции, где будут решаться судьбы Европы. И вдруг выясняется, что в самом засекреченном отделе министерства иностранных дел — в шифровальном бюро — орудует шпион, и содержание зашифрованных депеш становится известно врагу.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Это захватывающее и всеобъемлющее повествование о бурных отношениях между лидерами держав, решавших судьбу мира во время Второй мировой войны: Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным. Перед лицом войны они боролись против общего врага – и против друг друга. Цель была достигнута: они привели союз к победе, но какие секреты остались за закрытыми дверями? Захватывающий авторский стиль повествования, неожиданно живые характеры за монументальными личностями, малоизвестные исторические детали – Келли предлагает свежий взгляд на цепочку принятия решений, которые изменили исход войны.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.
События 1922 года отразились на всем ХХ веке, и продолжают влиять на нас сто лет спустя. Империи пали. Официально был создан Советский Союз, а Италия Муссолини стала первым фашистским государством. Впервые полностью опубликованы «Бесплодная земля» Т. С. Элиота и «Улисс» Джеймса Джойса. В США сухой закон был на пике, а потрясенная чередой скандалов голливудская киноиндустрия продолжала расти. Появилось новое средство массовой информации – радио, а в Британии основали Би-би-си. В послевоенном обществе, уже измененном кровопролитной травмой и пандемией, нравы прошлого казались еще более устаревшими; «ревущие двадцатые» начали грохотать, возвестив начало «века джаза». В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.