Заговор Ван Гога - [18]
Грузный мужчина, открывший им дверь, что-то невнятно буркнул, выдернул руку и вперевалку вернулся в комнату. При ходьбе он опирался на две трости, украшенные серебряными набалдашниками в форме театральных масок – одна комедийная, другая трагедийная. Добравшись до дивана, он медленно повернулся и сел. Его крупная, совершенно лысая голова с пятнами старческой пигментации и с седыми кустистыми бровями, казалось, вдавливала нижнюю часть лица в плечи, заставляя щеки расплываться на манер жабо. На кофейном столике лежали белые перчатки и старомодная широкополая шляпа.
– Для ваш, Антуан, все для ваш, – проворчал он. В начале разговора слова выходили у него глухо, он порой путал звуки или подменял их каким-то странным шипением. – Я ваш уверяю. Ш моим удовольствием. Кто ваши друзья?
– Это мистер Мартин Хенсон, а это – мисс Эсфирь Горен.
– Рат, вешма рат, миштер Хеншон. Миш Горен. Извините, что шижу, но…
– Пожалуйста, не беспокойтесь, – вежливо произнес Хенсон. Они обменялись рукопожатием.
– Я должен шкажать, что приехал в Чикаго по шовершенно конфиденциальному делу и только профешшор Шолиет шмог бы упетить меня…
– Мы высоко ценим вашу любезность, – тут же отреагировал Жолие.
– Прошу понять, что лекций быть не мошет. Институт искусства, как вы знаете, является одним из наиболее престижных собраний в мире, и ваше предложение мне льстит, но…
– Нет, нет, – вмешался Жолие. – Как я вам говорил, наше дело гораздо важнее любых лекций. Как бы то ни было, мы приглашаем лекторов более официальным путем, даем уведомление в прессе и так далее.
– Так в чем же суть вопроса?
– Мы пришли к вам тоже по весьма щепетильному и конфиденциальному вопросу. Нам нужен ваш опыт как специалиста.
Выпуклые глаза Турна внимательно оглядели гостей.
– Ну, хорошо, Антуан, излагайте. Что же это за великий секрет?
Антуан вкратце изложил суть дела со слов Хенсона: мисс Горен пришла навестить папу и обнаружила в доме грабителя. Турн вздернул бровь.
Эсфирь чуть было не добавила, что совершенно не знала отца, однако вовремя прикусила язык и просто кивнула.
– Мисс Горен была ранена, а ее отца убили, – вставил Хенсон.
– Порой кажется, что мир катится черт-те куда, – заметил Турн, дернув плечом. – Примите мои соболезнования.
– Среди вещей ее отца мы обнаружили картину, – продолжил Жолие.
– Так, так. И какую же роль здесь играю я? – проворчал Турн.
– Картина, кажется, принадлежит Ван Гогу, – тихо ответил Жолие. – Я, конечно, не специалист, однако…
Турн укоризненно выставил тросточку в сторону француза.
– О нет, наш Антуан гораздо больший специалист, чем он пытается казаться. Вы, разумеется, понимаете, мисс Горен, что мне обычно очень хорошо платят за экспертизу Ван Гога, Гогена, Сезанна, Боннара и других мастеров того периода.
– Постимпрессионисты, – кивнул Хенсон.
– К тому же Ван Гог – ваша специальность, – сказал Жолие.
Взгляд Торна заволокла мечтательная дымка.
– Он изменил мир. Его взгляд на вещи столь же беспощаден и прекрасен, как и у Всевышнего.
Турн, казалось, начал впадать в восторженное состояние, будто услышал волшебное пение далекой, никому не видимой птицы. Прошло несколько секунд, прежде чем Хенсон решился заговорить:
– Мы хотели бы просить вас не о полной оценке или окончательном анализе. Во всяком случае, не сейчас.
– Просто нам надо знать, стоит ли заниматься этим дальше, – подхватила Эсфирь.
– А если все окажется пустышкой, то вы ведь сразу поймете, правильно? – добавил Антуан.
Турн надменно посмотрел на собеседников.
– В принципе, такая просьба обошлась бы вам совсем недешево, однако я могу себе позволить быть щедрым. Тем более что прямо сейчас занимаюсь кое-какими рисунками и графикой. Это тоже Ван Гог. Он, знаете ли, пером и тушью переложил на бумагу всю свою жизнь, даже когда был миссионером.
– Мы буквально час назад обсуждали, почему Ван Гог считается столь великим мастером, – сказал Хенсон. – Антуан очень помог нам своими объяснениями насчет его исторической значимости.
– Хотя, как я подозреваю, – сказала Эсфирь, – только высококвалифицированный искусствовед смог бы оценить его в полной мере.
Торн проворчал:
– Да, вы совершенно правы, дитя мое. Для того чтобы правильно отвести художнику место в историческом контексте, надо не только знать историю, но и чувствовать ее. С другой стороны, вы бы допустили ошибку, заявив, что Ван Гога нельзя оценить по достоинству, не владея историческими знаниями в полном объеме.
«Дитя мое?!» Хотя Эсфирь передернуло от столь снисходительного обращения, она сумела вовремя прикусить язык.
– Как никогда раньше, – продолжал Турн, – его работы говорят нам о тревоге, в которой живет человек в этом мире. Все кажется странным, порой чудесным, но лишь в минуты ослепляющего, упоительного прозрения открывается нам подлинная картина мироздания – этого детища Господа Бога. Ван Гог был пророком. Он увидел то, что оказалось недоступным для других. Он распахнул нам глаза на творение божественного разума, что окружает нас со всех сторон. Он…
– Антуан говорил, что его техника… – решил вмешаться Хенсон.
– Техника! Что техника! Можно подумать, густые краски и голубые мазки дадут ключи к пониманию Бога! Мой друг Жолие никогда не сумеет проникнуть в сущность Ван Гога, ибо она полностью кроется в ощущении, в чувстве.
Успех незамысловатой песенки про Марусю Климову, которая должна простить любимого, необъясним. Жизнь и смерть знаменитой бандерши, которая стала популярной благодаря этим куплетам, напоминает голливудский блокбастер — любовь и предательство, взлеты и падения, оглушительный успех и всеобщее порицание… Предлагаем вашему вниманию правдивую историю о Кровавой Мэри, которая стала прототипом персонажа полюбившейся многим песни. Хрупкая женщина держала в кулаке Петроград 20-х годов прошлого столетия, жила неистово, с фантазией, будто каждый день был последним.
Книги, входящие в серию, созданы на основании записок действительного статского советника по полицейской части Тулина Евграфа Михайловича. Сюжеты книг погружают читателя в поиск украденных чертежей, кладов, фальшивомонетчиков и уникальных коней. 1. Георгий и Ольга Арси: Дело о секте скопцов. Исторический детектив Тулину Евграфу Михайловичу в свою бытность сыщиком московской сыскной части пришлось распутать клубок интриг, связанных с похищением секретных чертежей нового оружия на Императорском оружейном заводе в Туле.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Наталья Павлищева – признанный мастер исторических детективов, совокупный тираж которых перевалил за миллион экземпляров.Впервые автор посвятила целую книжную серию легендарному клану Медичи – сильнейшей и богатейшей семье Средневековья, выходцы из которой в разное время становились королевами Франции, римскими палами.Захватывающие дворцовые игры и интриги дают представление об универсальной модели восхождения человека к Власти, которая не устарела и не утратила актуальности и в наши дни.Неугомонный Франческо, племянник богатого патриция Якопо Пацци, задумал выдать сестру Оретту за старого горбатого садовника.От мерзкого «жениха» девушка спряталась в монастыре.
Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
Глубоко под закованной в ледяной панцирь поверхностью Антарктиды обнаружен огромный подземный лабиринт. В одной из его пещер найдены остатки древнего поселения, возникшего около пяти миллионов лет назад, то есть еще до появления самых ранних предков человека. Кто же жил здесь в те давние времена? Команда ученых-антропологов должна спуститься к центру Земли, чтобы разгадать эту загадку и заодно выяснить происхождение найденной в подземном поселке статуэтки, вырезанной из цельного алмаза. Но темные туннели, пещеры и подземные реки скрывают не только эту тайну.
Сильное землетрясение в районе древней израильской крепости Масада обнажило неизвестное захоронение, сокрытое в недрах горы. На осмотр находки прибыли трое специалистов – сержант спецназа США Джордан Стоун, священник из Ватикана Рун Корца и археолог Эрин Грейнджер. Захоронение оказалось частью подземного храма с таинственным саркофагом. Сохранившиеся знаки свидетельствовали о том, что некогда здесь была спрятана священная книга. По легенде, Иисус Христос начертал ее собственной кровью, заключив в ней тайну своей божественности…
В джунглях Амазонии находят белого человека с отрезанным языком. Он умирает, успев передать миссионеру жетон с именем Джеральда Кларка, спецназовца армии США. Джеральд Кларк был агентом разведки и пропал в Бразилии четыре года назад вместе с экспедицией, организованной специалистом по тропическим растениям Карлом Рэндом. Какие тайны хранит в своих девственных лесах эта самая загадочная область земного шара? Где находился Кларк целых четыре года? И какая судьба постигла остальных членов экспедиции?
В 1845 году экспедиция под командованием опытного полярного исследователя сэра Джона Франклина отправляется на судах «Террор» и «Эребус» к северному побережью Канады на поиск Северо-Западного прохода из Атлантического океана в Тихий — и бесследно исчезает. Поиски ее затянулись на несколько десятилетий, сведения о ее судьбе собирались буквально по крупицам, и до сих пор картина происшедшего пестрит белыми пятнами. Дэн Симмонс, знаменитый автор «Гипериона» и «Эндимиона», «Илиона» и «Олимпа», «Песни Кали» и «Темной игры смерти», предлагает свою версию событий: главную угрозу для экспедиции составляли не сокрушительные объятия льда, не стужа с вьюгой и не испорченные консервы — а неведомое исполинское чудовище, будто сотканное из снега и полярного мрака.