Заговор в Уайтчепеле - [10]

Глив пожал плечами и взмахнул руками.

– Возможно, они были оставлены на столе, и горничная, не интересующаяся древнегреческой мифологией, поставила их на свободное место, где, как ей казалось, они и должны были стоять. Ее заботил порядок в комнате, а не порядок расположения книг в соответствии с их тематикой. Вполне вероятно, она вообще не умеет читать. Что дальше? Нить от ковра в туфле. – Реджинальд округлил глаза. – Каким образом она могла попасть туда? Кто знает… Но самое абсурдное – это наполовину наполненный портвейном бокал. Мистер Питт пытался уверить нас в том, будто это означает, что мистер Феттерс не имел возможности вызвать дворецкого, позвонив в колокольчик. В действительности это означает, что мистер Питт не обладает опытом общения с прислугой, о чем нетрудно догадаться, поскольку он полицейский.

Последнее слово защитник произнес чуть ли не с отвращением. В зале воцарилась тишина.

Глив кивнул.

– Я предлагаю вызвать нескольких свидетелей, хорошо знающих мистера Питта, которые могут рассказать вам, что это за человек, чтобы вы могли сами оценить, чего стоят его свидетельства.

У Томаса упало сердце, когда он услышал имя Альберта Дональдсона и увидел знакомую фигуру на месте свидетеля. За пятнадцать лет, прошедших с тех пор, как Дональд-сон перестал быть его непосредственным начальником, выйдя в отставку, он заметно поправился и поседел. Однако выражение его лица оставалось все тем же, каким его помнил суперинтендант, и допрос прошел именно так, как он ожидал.

– Вы служили в полиции Большого Лондона, мистер Дональдсон? – спросил его адвокат.

– Да.

Глив едва заметно кивнул.

– Когда вы занимали должность инспектора в управлении на Боу-стрит, служил ли там констебль Питт?

– Служил.

Выражение лица Альберта выдавало обуревавшие его чувства. Реджинальд улыбнулся и опустил плечи, расслабившись.

– Что это за человек, мистер Дональдсон? Насколько я понимаю, вы работали вместе с ним и он подчинялся вам?

– Он никогда никому не подчинялся. – Бывший начальник быстро отыскал глазами сидевшего в первом ряду Питта и просверлил его взглядом. – Никто ему был не указ. Он всегда считал себя умнее всех остальных.

Долгие годы Дональдсон ждал случая, чтобы отомстить Томасу за непокорность, за нарушение правил, которые Питт считал бессмысленными ограничениями, и за то, что он расследовал дела, не информируя об этом начальство. Теперь, когда суперинтендант сам руководил управлением, он понимал, что тогда был не прав.

– Ему подошло бы определение «высокомерный»? – осведомился Глив.

– Очень подошло бы, – не раздумывая, ответил Альберт.

– А «самоуверенный»? – продолжал адвокат.

Джастер приподнялся было со стула, но потом передумал. Председатель жюри, нахмурившись, подался вперед. Эдинетт сидел неподвижно.

– И еще, – добавил Дональдсон. – Он всегда делал все по-своему, пренебрегая официальными процедурами. Стремился к славе, и это было видно с самого начала.

Глив предложил свидетелю привести примеры высокомерия Питта, его амбициозности, пренебрежения правилами, и тот с радостью ухватился за предоставленную возможность. Защитнику даже пришлось спустя некоторое время прервать безудержный поток его излияний. Ему очень не хотелось передавать Дональдсона прокурору, но выбора у него не было. Эрдал же взялся за дело с видимым удовольствием.

– Вы не любили констебля Питта, не так ли, мистер Дональдсон? – спросил он с простодушным видом.

Отрицать очевидное было бы для бывшего полицейского нелепо. Он понимал это и дал волю своим чувствам.

– Невозможно любить человека, который вносит хаос в работу своих сотрудников! – В его голосе отчетливо слышались оправдательные нотки.

– Потому, что он расследовал дела нетрадиционными способами, по крайней мере иногда? – спросил Джастер.

– Потому, что он нарушал правила, – поправил его Дональдсон.

– Совершал ли он ошибки?

Обвинитель смотрел свидетелю прямо в глаза, и тот слегка покраснел. Он знал, что Эрдал мог легко поднять документы и, вероятно, уже сделал это.

– Пожалуй, не больше, чем большинство других полицейских, – признал Альберт.

– В действительности меньше, чем большинство других, – возразил Джастер. – Вы можете назвать людей, осужденных на основании свидетельств мистера Питта, которые, как выяснилось впоследствии, оказались невиновными?

– Я не следил за всеми его расследованиями, – ответил Дональдсон. – У меня было много других, более важных дел, чем контроль за расследованиями, проводимыми отдельными амбициозными констеблями.

Эрдал улыбнулся.

– Тогда я скажу вам. Дело в том, что знать тех, кому я доверяю, – часть моей работы. Ни один человек не был ошибочно осужден на основании свидетельств суперинтенданта Питта за весь период его службы.

– Это потому, что у нас хорошие адвокаты, – сказал Дональдсон, бросив взгляд на Глива. – Благодарение богу.

Джастер ухмыльнулся. Он не собирался демонстрировать свои чувства в присутствии присяжных.

– Питт был амбициозен? – Прокурор произнес это скорее как утверждение, а не как вопрос.

– Я уже говорил. Чрезвычайно, – кивнул свидетель.

Обвинитель сунул руки в карманы.

– Очень может быть. Он дослужился до чина суперинтенданта и руководит одним из самых важных управлений. Стало быть, он поднялся по карьерной лестнице выше вас, не так ли?