Заговор Сатаны. Исповедь контрразведчика - [19]

Едем в Кремль, выходим из автомобиля, заходим по ступенькам на третий этаж.

Везде все прочно, просто и надежно, кажется, если враг нападет на Кремль, то он не способен будет ни одну дверь выбить. Разумеется, это фантазия мальчишки, но тем не менее мне нравилась эта простота и прочность, безо всякой обезьяньей напыщенности.

Заходим в приемную, сидят два человека. Оба встали, нас поприветствовали. Один открыл дверь и говорит:

— Товарищ Сталин, к вам гости.

Мы вошли. Я смотрю — пожилой, седой мужчина с усами, пройдя мимо стола совещаний, кладет на него свою недокуренную трубку и идет ко мне. Я не успел доложить о своем прибытии, как это надо по уставу, он протягивает мне руку. Мне ничего не оставалось делать, как протянуть свою.

— Вот вы какой?! Здравствуйте, Георгий Петрович, — сказал он.

Я пробормотал:

— Здравствуйте, Иосиф Виссарионович.

— Ах ты, русская душа, — такой молодой, а столько дел натворил! Георгий Константинович, — обратился Сталин к Жукову, — он не один работает? Ведь героизм героизмом, но у этих зверей изощренный опыт, и по всему Союзу их ядовитые пауки.

— Нет, нет, товарищ Сталин. С ним Александр Васильевич со своей группой, но и он уже сейчас совсем не тот, что был в 1948 году.

— Как, как, — повторил Сталин, — в 1948 году? Это сколько же вам было лет, Георгий Петрович?

— Шестнадцать и уже шел семнадцатый год! — гордо ответил я.

— Как же вы согласились на такие дела?

— Я просто посчитал, что именно здесь нужен, раз Александр Васильевич пригласил! В любом возрасте, товарищ Сталин, у человека всего одна Родина. Я хочу быть ее надежным сыном.

Он подошел, обнял меня и очень нежно произнес:

— О, как же ты, сынок, хорошо сказал. Вы слышите, Георгий Константинович?

— А мы, Георгии, все так мыслим, — отрезал Г. К. Жуков.

— Это ведь прекрасно! — говорит Сталин. Когда у сынов есть Родина-мать, а у Родины есть верные сыны, то Родина вечна, а сыны непобедимы! Вы что-нибудь выпиваете, Георгий Петрович?

— Никак нет, товарищ Сталин!

— Уважьте старика, я сам не пью, но иногда, когда горло пересыхает, я вот этой штучки по рюмочке иногда принимаю.

Я глянул, у него в руке грузинское вино, «Самтрети» номер двадцать три. Он налил по рюмочке, граммов по пятьдесят. Мы чокнулись, как он сказал, по русскому обычаю, выпили, поставили рюмочки, он пожал нам руки и попросил меня:

— Берегите себя. Вы, говорят, часто рискуете.

На этом мы и расстались. Пробыли у него минут двадцать. Зато мне пока¬ залось это время вечностью, я с большим трудом скрывал дрожь от волнения.

Спускаясь по ступенькам, я продолжал дрожать. Георгий Константинович за¬ метил мое волнение, но шел рядом, делая вид, что ничего не видит, и мне было легче идти.

Когда вернулись в кабинет Жукова, он пригласил Александра Васильевича, Сергея Федоровича Ахромеева, начальника штаба СВПК, и незнакомого мне полковника, с которым Жуков нас познакомил, — полковник оказался Барановым Сергеем Ивановичем, я тоже назвал себя.

— Что теперь вы решили делать? Кратко выскажитесь, — попросил Г. К. Жуков.

Ахромеев сказал:

— Как мне кажется, первое слово надо предоставить капитану, — он говорил обо мне, — он уже не одну модель смоделировал, как дальше поступить, тем более что основная фигурантка здесь в Москве.

Я сказал:

— Спасибо за доверие, — и продолжил; — Мне сейчас надо вернуться в Грузию, потом меня надо бы перевести сюда служить, в какую-нибудь часть, поближе к даче Лаврентия Берии. За это время ребята должны записать синусоиду передвижения Хелен Бреун: с кем она общается, где, куда едет сегодня, завтра с кем встречается, и так день за днем. Где квартирует — я не очень уверен, но мне кажется, она поселилась в квартире Берии. Надо где-то создать обстановку проверки доку¬ ментов. Меня интересует ее нынешняя московская фамилия, имя-отчество тоже не помешает, как не помешает и место прописки. Я должен появиться здесь как рядовой или сержант и с ней встретиться случайно, а это значит, надо знать, где и с кем она чаще бывает. Хелен Бреун — опытная и хитрая шпионка и, если бы не попал ей в напарники Войнович, она не попала бы так быстро в наши сети. Поэтому попрошу всех, кто будет участвовать в ее походах, пусть не относятся к ней просто как к женщине, она неплохо стреляет, хорошо кидает нож и в единоборство не струсит вступить, мышцами обладает вовсе не женскими, может незаметно для своего собеседника перевести разговор с одной темы на другую. В общем, не простая фигурантка, даже если учитывать тот факт, что у нее опоры кроме Берии не осталось, но… это пока. К тому же, я не думаю, что здесь в Москве ее начальство не плетет своей антисоветской паутины, используя наше ротозейство, русскую доверчивость и, порой, недальновидность. Вы все постарше меня и намного опытнее, я с головой погрузился в эту шпионскую трясину по-настоящему только в Самарканде, когда почувствовал смерть за своей спиной. Вы старые волки, и я готов слушать и с благодарностью воспринимать ваши советы как первоклассник.

Все как-то замолчали. Потом Г. К. Жуков сказал:

— Твой перевод уже подготовлен в Чехов.

Я не сдержался и сразу сказал:

— Это далековато, Георгий Константинович, надо поближе.