Заговор рвачей - [23]

По крайней мере, надо было спросить у них документы. Номер телефона их больницы. Имя главврача.

– Вот недотепа, – ругал я себя, – и чего так растерялся?

Чтобы не мучить себя сомнениями, решил зайти в местное отделение милиции. Оно было недалеко от того места, где я проходил. Нужно было лишь свернуть к вокзалу. И пройти еще несколько сотен шагов. Я свернул.

Дежурный по отделению сидел за столом. На стене прямо за его спиной висел большой фирменный календарь с красивой девушкой в белом халате. Она улыбалась. А на ее нагрудном кармашке краснела вышивкой надпись «Медоза».

Заглядевшись на календарь, я даже забыл на мгновение, зачем пришел сюда. Дежурный сначала смотрел на меня выжидающе. Потом подал голос:

– Я вас слушаю.

– Да-да, – начал я, – понимаете, какая странная история. Я возвращался к себе в санаторий. Я живу в «Медозе». И вот по дороге догоняю цыганку. А меня сзади догоняет машина. Из нее выходят двое и, представившись сотрудниками первой городской психиатрической больницы, забирают мужчину с собой, увозят. Якобы, для лечения.

Дежурный не понял:

– Какого мужчину? Цыгана?

– Нет, – начал снова объяснять я, – цыганка сбежала. А вместо нее на дороге оказался мужчина. Такой, – вспоминал я, – такой щуплый, в клетчатой рубашке. Точно. По виду вроде абсолютно нормальный, здоровый, в своем уме. А они, эти из машины, сказали, что он больной. Что во время одного из припадков вырезал всю свою семью и сегодня утром сбежал из больницы.

– Из какой больницы?

– Я же говорил – из первой городской психиатрической больницы.

Дежурный пожал плечами:

– Минеральск очень маленький город и нет здесь у нас никакой психиатрической больницы. Ни первой, ни второй. У нас только санатории. И нам никто не сообщал, что на территории курорта может оказаться психически больной человек. Мы бы приняли меры.

Я вздохнул:

– Я так и знал…

– Что вы знали?

– Это похищение, – я посмотрел на погоны дежурного, – Сержант, совершено серьезное преступление. Это похищение человека. Без всякого сомнения

Лицо дежурного растянулось в улыбке:

– Серьезное преступление… Похищение человека… Ну, вы скажите тоже. У нас тут так тихо, что даже бытового воровства не бывает. Ну, расслабится иногда кто-нибудь из отдыхающих – выпьет больше меры, а чтоб похищение…

– Вы мне не верите?

– Ну… – поморщился сержант.

– Тогда проверьте.

– Что и как? – удивился он.

– Я запомнил номер машины. Пробейте его по вашей базе данных, установите владельца и через него выйдете на похищенного.

Сержант снова улыбнулся:

– А кто похищен?

– Мужчина. Лет сорока. Невысокий. Щуплый. В клетчатой рубашке. Я же говорил. Вы не записываете?

Сержант пожал плечами:

– А что записывать-то? Про пропажу человека еще никто не сообщал. А нет заявления – нет преступления. И потому, согласно инструкции, никаких машин я проверять не стану.

– Но…

– Но, даже если я по вашему настоянию нарушу инструкцию, то что получится? У машины могут просто оказаться фальшивые номера. Она также может оказаться в угоне, о котором, кстати, пока еще тоже никто не сообщал. И угонов у нас здесь на моей памяти так же, как и историй с фальшивыми номерами и похищениями людей, никогда не было…

– Похищение? – переспросил еще один милиционер, появившийся из-за какой-то двери. В руке у него была наша газета. Страж порядка читал не иначе как мою «Алюминиевую смерть» о братьях Карамазовых.

Сержант кивнул:

– Да, гражданин вот утверждает, что именно похищение.

Сказать им, что я – автор «Алюминиевой смерти», чтоб мне поверили?

Второй милиционер внимательно посмотрел на меня:

– А гражданин сегодня много выпил?

– Не пил сегодня, – возразил я, но потом вспомнил, что вместе с Анной выпил у Самсона в кафе бокал замечательного вина, сделанного его братом Георгием, – Ну, почти не пил.

– Вот, видишь, – обратился второй милиционер к дежурному сержанту, – гражданин почти не пил. А мы вот совсем не пили и должны теперь бросаться грудью на раскрытие особо опасного преступления. Которого, очевидно, не было…

– Но я же там был. Я видел…

Нет, они и в то, что это я написал «Алюминиевую смерть» не поверят.

Милиционеры переглянулись. Дежурный сержант мягко обратился ко мне:

– Хорошо. Мы ваши показания запишем. Во всем разберемся. Примем меры. Спасибо вам большое за бдительность и участие. Теперь вы можете идти и спокойно спать.

– Да-да, – добавил второй милиционер, – хорошенько поспать вам не помешает.

Спал я в эту ночь плохо. Не было рядом уже привычной, теплой, ровно дышащей Анны. Зато, как наяву, я видел перед собой спину цыганки и, кажется, кричал:

– Постой! Погоди!

Цыганка оборачивалась и оказывалась уже не цыганкой, а мужчиной в клетчатой рубашке. Его держали под руки два милиционера в белых халатах с вышивкой «Медоза». Оба они были без форменных фуражек. Один – в бейсболке, другой с длинной косичкой.

Я проснулся посреди ночи. А ведь один из тех двоих, как бы врачей в белых халатах, был в бейсболке. Тот, что пониже. А у того, что повыше была косичка. И почему я не обратил на это внимание сразу? Там же, на месте? Ведь главврач из «Пальмиры», когда рассказывал о несчастье с Запалиным, как раз говорил о двух парнях, которые привели его из кафе.